Но тут Черчилль рассказал о посылке от Шахара Коэна, и ребята стали подбивать его попробовать эту самую дульцинею – хуже точно не будет! Черчилль выдавил немного мази на ладонь, осторожно растер левую сторону груди, точно, как объяснил Шахар, и меньше чем через минуту почувствовал жуткий зуд.
– Ну и ублюдок этот Шахар! – прорычал он, скребя ногтями грудь.
– Почему ублюдок? Гений! – захохотал Офир. – Теперь у тебя будет так чесаться, что ты ни о чем другом не сможешь думать.
– Чему ты радуешься, дебил в шароварах? – заорал Черчилль, швырнул в Офира тюбиком с мазью и побежал в душ – остудить горящую кожу.
Когда он, все еще почесываясь, вернулся, Офир скрутил толстый косяк и объяснил: он радуется тому, что они беременны, то есть Мария беременна. И в честь этого события он по старой памяти отправился в Яффу и добыл для нас травку премиум-класса, особо забористую, только что доставленную из Ливана. Мы встали и по очереди крепко его обняли, приговаривая: «Поздравляем, папочка, поздравляем!» Мы пустили косяк по кругу.
Черчилль рассмеялся и сказал:
– Представляете, если сейчас нагрянет полиция и застукает нас на месте преступления? Дилемма «остаться в прокуратуре или уйти» исчезнет сама собой.
Амихай слегка побледнел:
– Лучше бы без полиции. Медики, с которыми я сражаюсь, будут в восторге, если узнают, не говоря уже о журналистах.
– Да, – загорелся Офир. – Так и вижу заголовки: «Наше право пыхнуть? Основатель ассоциации „Наше право“, выступающей в защиту прав человека в системе здравоохранения, подозревается в употреблении наркотиков».
Черчилль тут же сочинил несколько подзаголовков: «Танури оправдывается: дым бывает и без огня»; «Танури оправдывается: „Я просто хотел исправить косяк в системе здравоохранения“»; «Танури оправдывается: „Мои действия вырваны из контекста“»; «Танури оправдывается: „Я стремился поддержать арабов Яффы“»; «Танури оправдывается: „Это был не я. Это был Шахар Коэн“».
Мы наперебой предлагали все новые заголовки к воображаемой заметке о конфликте Амихая с законом. Чем менее остроумными они получались, тем громче мы хохотали. Неловкость исчезла, и между нами снова протянулись тоненькие нити взаимопонимания. Израильская команда тоже неплохо справлялась. Сине-белые пробили пенальти и – удивительное дело – попали в ворота, открыв счет.
– Теперь им надо уйти в глухую оборону, – сказал Амихай, – и постараться продержаться до конца.
– Шутишь? – возразил Черчилль. – Сейчас самое время атаковать!
Офир заявил, что сначала надо уйти в оборону, а потом контратаковать.