Будучи к подоконнику ближе, чем когда-либо прежде, я достал из сумки листок с домашним заданием.
* * *
Первое задание состояло в том, чтобы описать фотографию.
«Возьмите фотоальбом, – написал преподаватель. – Пролистайте его. Выберите фотографию, которая вам покажется интересной и о чем-то напомнит. Внимательно ее рассмотрите и подробно опишите, а затем от описания перейдите к истории, которая стоит за фотографией».
Я поднял голову. На стене висела большая фотография: четверо друзей путешествуют по Синайской пустыне. Я несколько минут изучал снимок, а потом неуверенно начал писать.
* * *
«Мы вчетвером стоим, привалившись к каменной изгороди и друг к другу. На всех синие каскетки, которые Амихай достал в „Телемеде“. Все мы улыбаемся бедуину, который нас снимает, – все, кроме Амихая, который уже скучал по Илане и близнецам, и на каждой остановке, чтобы попить, искал место, где ловит сотовый. Это была наша последняя поездка вчетвером. Через неделю я познакомился с Яарой. Меня на снимке легко распознать: я самый низкий. Больше мне про себя сказать нечего (кто из нас способен взглянуть на самого себя? И не просто взглянуть, а по-настоящему увидеть?). Девушка, с которой я когда-то встречался, утверждала, что у меня мальчишеское лицо. В любом случае здесь мое лицо кривится от яркого солнца, глаза сощурены, кожа обгорела. Я стою у правого края рамки, рядом – Офир, он на голову выше меня. Встрепанные светло-каштановые кудри добавляют ему роста. Если их пригладить, Офир будет выше меня на полголовы, не больше. Забавно, какими обманчивыми бывают фотографии. На снимке улыбка Офира шире, чем у любого из нас. Настоящая рекламная улыбка. Но во время самой поездки он не улыбнулся ни разу, постоянно ныл, что не может „проникнуться духом Синая“, и предлагал двинуть в Рас-а-Сатан, потому что там „наверняка гораздо интереснее“. Слева от него стоит, сцепив руки за головой, Черчилль. Руки, сцепленные за головой, – это крутая мужская поза. Я всегда ею восхищался, и некоторое время, в армии, у меня даже получалось изображать ее самому. На футболке Черчилля с надписью „БОРИСЬ ЗА СВОИ ПРАВА“ расплылось пятно пота. Черчилль легко потеет. Когда мы после армии ходили вчетвером танцевать в „Музу“, его после двух композиций можно было выжимать, как тряпку, что не мешало ему клеиться к каждой девчонке, попадавшей в поле его зрения. Причем успешно клеиться. Амихай – он на фото стоит рядом с Черчиллем – к девчонкам в „Музе“ не клеился никогда. Он всегда считал, что девчонки пренебрегают им из-за родимого пятна у него на шее, похожего на карту Израиля. Но по фотографии видно, что проблема эта по большей части надуманная. У Амихая крепкое сложение, его коренастая фигура дает понять, что на него можно положиться, у него глаза терракотового цвета, способные очаровать многих женщин. Но он всегда любил только свою Илану. Он любил ее еще до того, как встретил, и будет любить с той же тихой преданностью, даже когда ее не будет в живых. Вечером того дня, когда был сделан этот снимок, я встал отлить и увидел, как он, лежа в спальном мешке, светит фонариком на фотографию Иланы и близнецов и улыбается.