– А со мной – нет? – не сдержался Амихай. – Со мной ты не чувствуешь, что тебя понимают?
Илана теснее прижалась к нему:
– Чувствую, но по-другому.
Мысли Амихая путались. Его охватила горечь разочарования. Как будто он два часа уговаривал клиента, но так ничего и не добился. Рука жены скользнула ему между ног.
– Ты мой мужчина, – прошептала Илана, дыша ему в ухо. – Больше мне никто не нужен.
Но Амихай не поддавался. С какой стати? Его так дешево не купишь. Он убрал ее руку и постарался как можно глубже погрузиться в свою обиду. Опуститься на дно того самого колодца, о котором говорила Илана. Но Илана не сдавалась. Она вернула руку и начала поглаживать Амихая в самом чувствительном месте, на пол-ладони ниже пупка, потерлась своим бедром о его бедро и медленно провела языком по пятну на шее, похожему на карту Израиля – от Галилейского пальца до Эйлата.
* * *
– У тебя усталый голос, – сказал я ему по телефону несколько дней спустя, когда мы договаривались, кто кого повезет в Михморет.
– Я стал жертвой сексуальных домогательств со стороны Иланы, – пожаловался он.
Я был поражен. Из нас четверых Амихай меньше всех говорил о сексе. Но по тому, как он наклонялся вперед всякий раз, когда Черчилль начинал рассказывать о своих краткосрочных романах, было видно, что тема его волнует. Мы никогда это с ним не обсуждали, но полагали, что Амихай молчит потому, что ему просто нечего сказать.
– Жертва сексуальных домогательств? Так это же прекрасно! – порадовался я за него.
– Вот не знаю, – фыркнул он и пересказал мне свой ночной разговор с женой. – Все и правда прекрасно… – Он вздохнул: – Вот только…
– Что?
– Я скажу тебе, но ни слова Офиру, ладно? С недавних пор меня не покидает странное чувство. Как будто в постели вместе с нами… Мария. Как будто Илана воображает, что ее обнимаю не я, а Мария.
– Слушай, у тебя паранойя.
– Паранойя? Тогда чем ты объяснишь, что после восьми лет брака она вдруг открыла, что я – это я? Я же был рядом с ней все это время. Как и мой член. И не то чтобы раньше она меня не хотела… Но не так. Не так.
– Это потому, что сейчас она чувствует себя лучше, – попытался я его успокоить. – Дружба с Марией сделала ее счастливее, а ты пожинаешь плоды. Что тут плохого?
– Не знаю, – недоверчиво протянул он. – А что это за история с Михморетом? Почти полтора часа езды от города плюс пробки. Зачем Офиру понадобилось туда переезжать? Так далеко от нас?
– Брось ворчать, Амихай, – рассмеялся я. – На тебя это не похоже. Парень просто стремится жить в соответствии со своими ценностями. Ему кажется, что большой город – это средоточие циничного материализма, потому он его и оставил. По-моему, логично.