К цели теперь они шли, уже особо не таясь. Только один Денис, хоть и вопреки здравому смыслу, сохранял настороженность. Совсем не хотелось наткнуться на какую-нибудь неприятность в пяти шагах от конечной точки их квеста.
Хотя и понимал, что по-другому быть вряд ли может.
А потому не особенно удивился, когда они – уткнувшаяся носом в карту босая амазонка, кривой на один глаз и оба уха рецидивист, звонко сыплющая колокольчики смеха княжна и задорно гавкающая шавка – сразу за тем самым поворотом, что скрыла густая листва пригорюнившейся березы, налетели на поджидающую их делегацию.
Гловач горделиво выставил вперед необъятное пузо и встопорщил вислые усы довольной ухмылкой. В расстегнутом на груди жупане мрачно поблескивали звенья воздетой под него кольчуги. Денис знал, что его кольчуги. В руке поляк сжимал изящную сабельку с гардой в виде перевитой лозы. Держал ее, взяв за лезвие перчаткой, и в кулаке его клинок казался тоненьким березовым прутиком.
– Гости дорогие, что ж вы даже не попрощались? – привычным своим говорком астматика просипел шляхтич. – Да еще и барахлишко свое раскидали где ни попадя. А нам чужого не надо. Забирайте обратно!
Тоненько звякнув, сабля упала почти у ног Ярины. Она не глядя передала короткий меч, с которым не рассталась ни на секунду со времени их побега, Кузьме. И подняла с земли столь любезно возвращенный собственный колюще-режущий прибор. Одноглазый каким-то одним ловким и неуловимым движением снял со своих закорок жертву средневекового киднеппинга, спрятал ее себе за спину. Собака глухо заворчала и, судя по тому, как начала пятиться в сторону высокой травы, в очередной раз принялась прикидывать варианты ретирады.
За спиной Гловача замерли семь вояк. Двое изготовились пустить в ход арбалеты. Еще трое целились из мушкетов. Зажженные фитили тлели у взведенных курков.
– Деем по слову владыки… – сунулся было вперед Денис, снова вынимая на свет божий епископский перстень.
– Здесь всем плевать, по чьему слову вы деете. Схизматиков в этом отряде нет, и побрякушки православных попов всем до одного места. Ты, пришибленный, отойди-ка в сторонку. Сгодишься еще по нашему делу. И тогда – даю слово – остальных отпустим к предкам без мучений.
– Э! – выдохнул Кузьма. – Забыл, что с нами княжна?
– Уже неважно.
Кузьма тут же понял, что время разговоров ушло. О чем Денис догадался уже после. А сразу после спесивого ответа Гловача он очень удивился, когда его плечи и голову в треске и шебуршании покрыл зеленый шелестящий саван. Первой мыслью было, что, видимо, это и есть выход из игры: пуля или болт самострела пробили его лирическому герою в этом цифровом повествовании какую-нибудь важную деталь организма и обеспечили эвакуацию в реальный мир. Но нет. Спустя секунду он понял, что на него свалилась огромная ветвь березы. Той самой, что до сих пор угрюмо свешивалась над дорогой. Еще через мгновение он увидел, что одноглазый, отцепившись от сломанного им ствола деревца, хватает под мышку отчаянно заверещавшую девчушку и, как кабан сквозь подлесок, ныряет в переплетение ветвей кустов и мелких деревьев ближайшего заброшенного сада.