У Тани перехватило горло. Виктор не повернулся на скрип двери, и она какое-то мгновение простояла у входа, затем подошла к кровати и бессильно села рядом.
— Витя, — сказала она. — Витенька…
Его словно током подбросило, — повернулся, сел, схватил ее за руки.
— Наконец-то, — сдавленно пробормотал он, — наконец-то… Я уже думал, ты не приедешь. Каким автобусом ты приехала? Один ушел с полчаса назад, а другой еще не прибыл. Я все лежу и слушаю, полдня лежу и слушаю. Автобус придет, я считаю… Раз, два, три, четыре… До трехсот. Вот сейчас меня позовут и скажут, что ты приехала. А тебя все нет и нет. Я даже забыл, что у вас есть машина и отец мог свою послать, я почему-то думал, что ты приедешь на автобусе. Конечно, можно было пойти к воротам, но мне не хотелось, я все боялся, что при всех начну тебя целовать и тебе будет неудобно.
Он бормотал и целовал ее, как тогда, в вестибюле, а зрачки у него были большие, расширенные, и Таня видела в них свое изображение, как в фотографическом аппарате.
— Я тоже по тебе ужасно соскучилась, — сказала она, отводя у него со лба слипшиеся волосы. — Тебе все передали: сигареты, пасту, книги?..
— Да, да, спасибо, — улыбнулся Виктор, — я обеспечиваю этим добром всю нашу палату. Только учебники могла не присылать, абсолютно ничего не лезет в голову, лучше принеси «Бравого солдата Швейка» и еще Ильфа и Петрова, я у вас видел, пять оранжевых томиков, мне это сейчас нужнее, чем всякая заумь. И, пожалуйста, — не надо столько еды, я здесь растолстею, как индюк, неужели тебе хочется, чтобы я растолстел, как индюк.
— Очень, — улыбнулась Таня и провела пальцами по его щекам, обметанным светлой щетиной. — Мне очень хочется, чтобы ты растолстел, как индюк, тогда мы будем два толстых индюка, мне ужас как хочется, чтобы ты растолстел. Что говорят врачи?
— Ничего они не говорят, нужно продолжать исследования, — вот и весь их разговор. Это же мельница, попал — и закрутило, ты лучше отца расспроси, от него больше узнаешь. А впрочем, ну их всех к свиньям, расскажи лучше, что в университете, как Ольга Михайловна, Наташка?
— Я тебе лучше расскажу, как моют в коридоре пол, — засмеялась Таня. — Значит, так. Берем тряпку, наматываем на щетку, опускаем в ведро с водой и — р-раз!
— Слушай, — Виктор сжал ее щеки и приподнял голову, — так это была ты? Там, в коридоре, когда я вышел покурить… Какая-то санитарка мыла пол, я вышел покурить, а она шмыгнула за двери? Я смотрю, что она мне показалась ужасно знакомой, но мне даже в голову не пришло… Значит, это была ты?
— Отпусти, больно, — сказала Таня и потерла щеки. — Только, ради бога, не изображай из меня Жанну д’Арк. Я хочу быть там, где ты, вот и все. И потом — это ведь ненадолго. Тебя выпишут, и мы вернемся и будем снова учиться.