— Я, может быть, пробегу пару крутов для смеха, — сказала я. — Вообще-то это весело, пока детей не отправляют по домам. Они носятся какуторелые.
— Балдеют от газировки, — сказал Билли.
— Во сколько начало?
Билли обернулся и рявкнул в сторону барной стойки:
— Ширли, во сколько марафон?
Ширли подошла к нам и поставила кружку Ксанты рядом с Билли.
— В семь.
— Ширли, это Ксанта, подруга Дебби из колледжа.
— Очень приятно, — сказала Ксанта.
— Привет, детка. — Ширли потрепала ее по голове и унесла со стола пустые кружки.
Ксанта достала телефон — наверное, чтобы убедиться, что он придет до семи. Сердце у меня уже выпрыгивало из груди.
Ксанта расспрашивала Билли про дойку>.
— У них есть имена?
— Нет, но у них есть номера.
— А вы их различаете?
— Мы привыкли узнавать их по вымени.
Ксанта расхохоталась.
— Я не шучу, — сказал Билли. — Это правда.
— Ксанта — веганка, — сообщила емуя.
Билли поднял брови с резким вдохом.
— Я не утверждаю, что я против всякого молочного животноводства, — пояснила она.
— У тебя есть футболка с надписью «Овсяное молоко — это свобода для коров».
— Я не против того, чтобы фермеры зарабатывали на жизнь. К тому же вашим коровам, кажется, сильно повезло, — сказала она дяде.
— Этим сучкам живется лучше, чем нам, — проворчал он.
* * *
Билли решил изобразить щедрого дядюшку и не позволил нам платить за выпивку.
— Ты же учил проставляться по очереди, — напомнила я, когда он велел мне убрать деньги.
— Сейчас Рождество, — сказал он, как будто это я всю зиму хандрила и ныла, что на ферме от работы не продохнуть.
Мы с Ксантой смотрели, как он обходит паб, осыпая всех поздравлениями.
— Тоже мне политик, — сказала я.
— Он потрясный.
— Стыдобища.
— Дебби, не знаю, как тебе сказать, но твой дядя — симпатяга.
— Что? Фу! Прекрати. Он старый.
— Не такой уж он и старый. И он читает Остин.
— Это я заставляла его смотреть вместе со мной экранизации. И он старый.
— Не такой уж и старый.
— Ла-ля-ля-ля-ля, я заблокирую воспоминания об этом разговоре.
— Я просто сказала.
— У тебя есть парень. — напомнила я.
Она засмеялась:
— Можно встречаться с парнем и симпатизировать другим людям.
— Только не моему дяде. Серьезно, прекрати, пожалуйста.
— Значит... — Ксанта искала новую тему для разговора. — Мейв не смогла прийти?
— В этом году>, после смерти Джеймса, ей тяжело здесь бывать, — объяснила я. — Ширли — мать Джеймса, и, ну... Они с мамой не слишком ладят.
— Значит, она дома одна?
— Да, но ей нравится быть наедине с собой.
Ксанта собралась что-то ответить, но промолчала.
— Как встретили Рождество? — спросила она вместо этого.