— Она не сказала. — отозвалась мама.
— Как мы поймем, что это Будда, если у него нет головы?
— По сиськам? — предположила я.
— Почему нельзя было оставить ключ под цветочным горшком? — злился Билли.
— Слишком очевидно.
— Зато безголовый Будда посреди сада не вызовет никаких подозрений.
Последней из машины вылезла Одри. Всю поездку она плохо себя чувствовала, поэтому мы уговорили ее не мокнуть и посидеть в салоне. Едва выйдя оттуда, она заявила:
— Нашла!
Будда стоял у торца дома, рядом с мешком дров.
— Одри, вы моя героиня, — сказала я.
Она отдала ключ маме, и та вставила его в дверь. Провернуть его удалось не сразу. Блестящая желтая дверь состояла из двух половин, будто в сказочной избушке. Мама распахнула верхнюю створку>, а нижнюю удалось открыть изнутри.
— Билли, занеси в дом дрова, чтобы они к утру высохли, — сказала мама.
Он выполнил просьбу. Остальные ввалились в дом с сумками, радуясь, что укрылись от дождя.
— Вот это да! — Одри первая отреагировала на обстановку.
Мы находились в помещении, которое когда-то было единственной комнатой старого крестьянского дома. Центр композиции — камин. Возле него стоял большой латунный ящик с углем и старыми газетами.
Каминные принадлежности сверкали на подставке, словно великанские подвески.
На крючках с внутренней стороны двери висели гидрокостюмы. От них пахло летом. Я посмотрела на собранные в общую рамку фотографии, украсившие собой грубые стены. Счастливые, озорные лица. Дети строят песочные замки, стоя по щиколотку в море. Постановочный семейный снимок, на котором маленький мальчик дурачится и показывает камере язык.
Рядом со мной возник Билли и показал на мальчика:
— Вихор узнаешь?
— О боже! Это ты!
— Было дело, — сказал он. — А вот и ты. — Он указал на другой снимок, на котором он, уже похожий на привычного себя, катал на тачке какого-то ребенка.
— Не помню, чтобы я здесь бывала.
— Вечно мне никто не верит, — сказала мама, целуя меня в щеку.
— Нет, я в не том смысле. Просто кажется, что я должна хотя бы смутно это помнить.
— Ну, тебе было три года.
— Три с половиной. Я помню, как ты говорила всем, что тебе три с половиной.
— У тебя тут такие потрясные толстенькие щечки, — сказала Ксанта.
— Я похожа на разодетого пупса.
* * *
Распределение спальных мест прошло не без осложнений. Мама заявила, что будет ночевать на односпальной кровати в детской, а мы с Ксантой займем там двухъярусную кровать.
Билли сказал, что ляжет на диване, но Одри об этом и слышать не захотела.
— Я взяла с собой матрас. Я посплю на полу.
— Ты не будешь спать на полу. Ты наша гостья и займешь спальню.