— Довольна? — спросила я Ксанту.
— Да, — сказала она. — А ты?
— Да. Пойду искать ботанов, получивших «отлично», и макну их башкой в унитаз.
На лице Ксанты появилось то же смущенное выражение, как в тот раз, когда она призналась в своем веганстве.
— Ах ты жопа, да это же ты! — сказала я достаточно громко, чтобы все остальные услышали и поняли, что это именно она. Это ее мне надо превзойти.
— Прекрати. — Она пихнула меня локтем.
— Да ладно, кто тут вправе беситься, тот я.
— 2.1 — прекрасный результат.
— Но не отличный, — ответила я. — А тебе респект.
* * *
Психотерапевтка представилась, но я ее не слушала. Я по-прежнему думала о том, как на меня посмотрел охранник внизу. Льстила себе мыслью, будто он удивился, что со мной что-то не так. Прежде чем подойти к регистратуре, я заперлась в туалете, чтобы по-быстрому выплакаться. Мне выдали бланк регистрации.
Анализируя себя по шкале от одного («никогда») до десяти («постоянно»), я осознала, что даже депрессия у меня так себе: в среднем пять-шесть из десяти. Оказывается, жизнь можно оценить по той же десятибалльной шкале, что и диктанты в начальной школе, только с диктантом проще — ошибка или есть, или нет. Труднее было решить, насколько мне близки банальности вроде «Я чувствую себя неудачницей». Поставить себе десятку было бы мелодрамой и кокетством, поставить ноль — наглостью. Я ограничилась скромными четырьмя баллами из десяти. Утверждение «Я с трудом засыпаю и плохо сплю» я оценила на два из десяти. Засыпаю-то я легко и сплю крепко. У меня проблема с самим сном. Таких вариантов, как «Я не узнаю собственных сновидений» и «Мне кажется, что мать промыла мне мозги и постепенно заражает своим сумасшествием», тест не предлагал.
Психотерапевтка расспрашивала меня о семье. Я не упомянула о маминых долгосрочных отношениях с душевной болезнью, потому что, на мой взгляд, с тем, что я получила 2.2, они никак не связаны, — а ведь как раз из-за этого я и записалась на консультацию. Потом она перешла к расстройствам настроения. Когда она подробно остановилась на тревожности, я перестала кусать ногти. Меня возмущает это обвинение.
Тревожность — модное слово для беспокойства, а беспокойство не диагноз. Депрессия — модное слово для хандры, но это более сильный синоним. Я бы простила себя, если бы схлопотала 2.2 из-за депрессии. А всего лишь из-за легкого беспокойства — непростительно. О депрессии пока и речи не шло. Среди студентов свирепствует эпидемия депрессии. В области душевных болезней депрессия — то же самое, что оценка 2.1, а эта психотерапевтка даже ее мне не поставила.