— Сегодня утром Джеймс доил в одиночку, — сообщает мне мама, усаживаясь к столу. — Он не хотел тебя будить.
Я отхлебнула молока.
— Не виновата же я, что Билли — такой соня.
Она пожала плечами, продолжая перемешивать морковь с картошкой в своей тарелке:
— Я просто сказала.
Я опустила взгляд на еду, которую она положила мне, — мой ужин выглядел не настолько красиво, как на тарелке Джеймса, но и не так небрежно, как у Билли.
Кажется, будто еда разложена знакомым, неким идеальным образом, будто рядом с картофелиной соседствует единственно возможное количество горошин и кусочков моркови. Этот кусок лосося я точно уже видела.
Меня охватило неприятное дежавю.
Я словно смотрела повтор какой-то телепередачи, только в телике была я сама — точно я и телик, и своими глазами смотрю на экран.
И тут как раз хлопнула задняя дверь, и я наблюдала изнутри себя, как встаю со стула и иду в прихожую, навстречу запыхавшемуся Билли, кричащему>, что с Джеймсом произошел несчастный случай. Его руку затянуло в вал отбора мощности. Дядя велел нам позвонить в скорую, и мама бросилась к телефону, крича:
— О господи, о господи, о господи!
Билли выбежал обратно в поле, сжимая в руках стопку кухонных полотенец.
Я не двинулась с места. Я знала, что произошло. Я только что от этого проснулась.
Билли говорит, что иногда, если смотреть прямо на звезду, она может исчезнуть. Смотреть вдаль лучше всего краем глаза. Если я пытаюсь смотреть на сон прямо, он исчезает. Только когда я ему не угрожаю, он подбирается поближе и кокетливо маячит на краю памяти. Я думаю обиняками, чтобы приманить его к себе.
Я кружила вокруг сна в поисках утраченных подробностей, но не понимала, где заканчиваюсь я и начинается Джеймс. Джеймс звал на помощь, но единственным, кто находился достаточно близко, чтобы услышать его крик, был спящий в трейлере Билли. К тому времени, как Билли проснулся, Джеймс потерял слишком много крови.
* * *
Возможно, я могла бы спасти его, если бы всерьез отнеслась к тому сну.
Мы не знали, будут ли нам рады на поминках, но все равно решили пойти — ради Джеймса. Я собралась слишком быстро и бродила по дому, не зная, чем себя занять. Прибралась в кухне и гостиной — вынесла мусор, подмела, пропылесосила, вытерла пыль с каминной полки и изнутри и снаружи шкафов-витрин. Только когда мама в облаке пара появилась из ванной с замотанными в полотенце волосами, я решила тоже помыть голову.
До упора повернув горячий кран, я тщательно терла кожу мочалкой. Взяла бритву, побрила подмышки и ноги. Поколебавшись, опустила ее между ног и побрила и там.