— Я там не была.
— Ты не представляешь, что упустила.
— Не помню, чтобы ты ходила на уроки фортепьяно, — сказала мама.
— Я упросила Билли записать меня на занятия, потому что девочки из школы учились играть. Долго это не продлилось. Но Одри Кин — настоящая леди.
— Что правда, то правда, — сказала мама. — Кстати, она предложила принять и тебя, если будет желание. По-моему, тебе бы это не помешало.
— Я подумаю.
Я пыталась вспомнить, как выглядит сад Одри Кин подо всем этим снегом. Под ним скрывалась аккуратная живая изгородь из лавра и пергола, ведущая к пруду. Горели рождественские гирлянды. Розовый куст все еще держался, хотя лепестки и подморозило. Прежде чем улизнуть из дома, мне пришлось дождаться, пока Билли уйдет в паб. Он оставил маме пятьдесят евро на кухонном столе, и она отдала мне купюру неохотно, как будто я лишила ее сеанса обманом.
Одри открыла дверь. Я почувствовала запах хвои, корицы и сдобы.
— Не стой на морозе! — Одри за руку втянула меня в прихожую и захлопнула дверь. — Дебби, — проговорила она, глядя на меня так, будто была не до конца уверена, кто я такая. — Рада снова тебя видеть.
— У вас потрясающие волосы, — сказала я.
Волосы Одри приобрели чудесный серебристый оттенок.
— Вы нисколько не изменились. — Я улыбнулась.
— Зато ты изменилась!
— Спасибо. — Я расплылась в улыбке, отчаянно желая ей понравиться.
Она забрала у меня куртку, шапку, шарф и перчатки и повесила на батарею.
— Проходи! — Она открыла дверь по левую сторону от себя.
Ностальгия тянула меня в музыкальную комнату, расположенную дальше по коридору. Не знаю, почему я воображала, что сеанс состоится в той же комнате, где я разучивала мажорные и минорные гаммы, но Одри проводила меня в гостиную-оранжерею. Нас ожидали два кресла у камина, стоящие друг против друга. Стеклянный потолок накрыло одеяло голубого снега. Казалось, мы под землей.
Одри отодвинула каминную решетку, открыла медный ящик и щипцами подбросила в огонь немного торфа. Медь сверкнула, словно золото.
— Что предпочитаешь — чай, кофе или горячий шоколад?
— Чай, если можно.
— Пожиже или покрепче?
— Покрепче. С капелькой молока, пожалуйста. С большой капелькой.
— Угощайся печеньем. Туалет дальше по коридору. Вторая дверь направо.
Она закрыла за собой дверь. Я не спешила садиться, потому что не знала, какое из кресел отведено мне, и жадно разглядывала ее книжный шкаф. Мне нравилось, что с книгами по психотерапии соседствуют романы про Гарри Поттера.
На столике у камина стояли глиняная ваза с ракушками, тарелка песочного печенья, ароматного, будто только что из духовки, два стакана воды и коробка салфеток. Я достала из вазы гладкую артемиду, она же дозиния — две сцепленные белые створки, — и вертела их в пальцах, рассматривая узор. Вдоль ребрышек тянулись синие полукружья.