. К протоколу были приложены две декларации – Дерби и Шувалова – по вопросу разоружения России и Турции. В русской декларации Порте предлагалось после заключения мира с Черногорией (с которой война продолжалась с 1876 г.) прислать в Петербург представителя для переговоров о разоружении. В английской декларации резко заявлялось требование о совместном разоружении обеих стран. Как считал Игнатьев, и был прав, Лондонский протокол не имел характера международного акта, вытекавшего из всех предыдущих дипломатических договоренностей, а декларации о разоружении окончательно лишили его практического значения, чем турки не преминули воспользоваться
[533].
Порта, как и следовало ожидать, отвергла протокол, посчитав его вмешательством в свои внутренние дела. Попытки российской дипломатии мирным путем урегулировать Восточный вопрос окончились неудачей. Россия перешла к активным действиям.
12 апреля 1877 г. Игнатьев присутствовал в Кишиневе во время чтения манифеста об объявлении Россией войны Турции.
Глава 10
Освобождение Болгарии и Сан-Стефанский договор
Официально объявленной целью русско-турецкой войны являлось освобождение балканских народов и создание национальных государств на месте провинций Османской империи. Россия не имела планов территориальных захватов на Балканах. Однако она рассчитывала с помощью победоносной войны упрочить там свое идейное и политическое влияние. Ведущими задачами войны являлись освобождение Болгарии и предоставление независимости Сербии, Черногории и Румынии. Россия рассчитывала также вернуть Южную Бессарабию, отторгнутую от нее в 1856 г.
Русское общество в подавляющем большинстве приветствовало объявление войны, многие шли добровольцами. Почти в каждой губернии формировались добровольные санитарные отряды, устраивались лазареты и госпитали. Рекой хлынули пожертвования от населения на санитарные нужды армии, составившие к концу войны до 14 млн. руб. Все были уверены в победе.
Однако Россия плохо была подготовлена к войне. Не были закончены военная реформа и перевооружение армии, не хватало квалифицированных командных кадров, высшие командные должности замещались, как правило, близкими к двору лицами, не имевшими необходимого военного опыта и специальной подготовки.
Европейская печать обвинила Россию в намерении захватить Балканы и занять проливы. Особенно неистовствовала английская пресса. В конце апреля 1877 г. английский министр иностранных дел Э. Дерби направил русскому послу в Лондоне П. А. Шувалову ноту, где требовал заверений о нераспространении военных действий на проливы, Суэц, Египет и Персидский залив. Шувалов прибыл в Петербург и уговорил канцлера пойти на компромисс с Лондоном. Шувалов был сторонником «малой войны» и считал необходимым ограничить военные операции территорией к северу от Балкан и заключить мир с Турцией на условиях предоставления автономии только Северной Болгарии. В этом духе 18 мая 1877 г. Горчаков направил в Лондон инструкцию Шувалову, где давалось понять, что при условии соблюдения Англией нейтралитета ее интересы будут учтены. В инструкции предлагалось в случае, если турки запросят мира до перехода русской армии Балкан, предоставить автономию Северной Болгарии, а в Южной – ввести «регулярную» администрацию. Что касается Сербии, Черногории и Румынии, то об их независимости не упоминалось. Таким образом, Горчаков хотел успокоить Англию и как можно быстрее завершить войну. Впрочем, в скором разгроме турок мало кто сомневался. Стратегический план войны, разработанный генералом Н. Н. Обручевым, предусматривал быстрый поход на Константинополь, на серьезное сопротивление турок никто не рассчитывал.