В январе 1858 г. Игнатьев через Мальту прибыл в Италию. Он осмотрел Мессину, Неаполь, был на развалинах Помпеи. Путь его лежал через Рим, Флоренцию и Милан в Париж и Лондон. Однако в Риме Игнатьев получил телеграмму Горчакова, обязывавшую его вернуться в середине марта в Петербург, так как он назначался главой дипломатической миссии в Хиву и Бухару. Решение об этом было принято еще в октябре 1857 г., но отъезд экспедиции намечался на апрель 1858 г., ибо в зимнее время переход через пустыню был крайне сложен. Все время, пока Игнатьев путешествовал, подготовку экспедиции проводил в Оренбурге генерал-губернатор А. А. Катенин. После получения телеграммы от Горчакова Игнатьев спешно поехал в Лондон, чтобы завершить там свои дела. В Париже и Лондоне он запасся ящиками с продуктами (консервами), приобрел дорожные вещи, а для экспедиции также, будучи человеком предусмотрительным, ценные подарки для среднеазиатских владетелей. В середине марта он уже в Петербурге и деятельно готовится к своей первой дипломатической миссии.
Выбор Игнатьева для экспедиции в Хиву и Бухару был неслучаен. Его энергия, настойчивость, находчивость, ответственность, проявленные в Лондоне, его опыт по организации передвижения войск и их снабжения, полученный им в Прибалтике во время Крымской войны, наконец, его понимание задач российской политики в Средней Азии служили в глазах Александра II и Горчакова залогом успешного выполнения им сложнейшего дипломатического поручения.
Глава 2
Миссия в Хиву и Бухару
После Крымской войны значение среднеазиатского направления во внешней политике России усилилось. Если в первой половине XIX в. основной целью российского правительства было налаживание торгово-экономических связей со среднеазиатскими государствами – Хивой, Кокандом и Бухарой, то теперь на первый план выдвигается политико-стратегический аспект. Крымская война показала всю остроту русско-английского соперничества. Ослабление влияния Англии на мировую политику стало одной из важных внешнеполитических задач России[47].
Англо-персидская война 1856 г., усиление позиций Лондона в Афганистане беспокоили Петербург, опасавшийся, что англичане будут стремиться распространить свое влияние на север региона. «Мы не можем быть равнодушными к английскому проникновению в Афганистан», – писал А. М. Горчаков в отчете МИД за 1856 г.[48] Указывая на нестабильность положения в среднеазиатских государствах, международные войны, набеги кочевников на русские торговые караваны, пограничные посты и т. п., министр считал, что единственное лучшее будущее для среднеазиатских ханств – «перейти под российскую власть», которая водворит тишину и порядок. Горчаков полагал, что благодаря действиям оренбургского генерал-губернатора В. А. Перовского, занявшего еще в начале 50-х гг. земли Большого Жуза (Заилийский край), Россия заявила свое право на владение этой местностью