.
29 ноября 1861 г. собрался комитет в составе Горчакова, Игнатьева, военного министра Д. А. Милютина, министра финансов А. М. Княжевича, министра государственных имуществ А. А. Зеленого. Рассматривали просьбы о переселении в Россию 100 семейств черногорцев, свыше 2500 семейств болгар из Адрианопольского и Видинского пашалыков, 1000 семейств греков, 1000 семейств словенцев, а также жителей из Боснии и Герцеговины. Кроме того, на очереди было переселение русских, украинских и молдавских семейств из Южной Бессарабии, отошедшей по Парижскому договору 1856 г. к Молдове, и некрасовцев.
В принципе Россия нуждалась в новом притоке сил, но это требовало больших финансовых затрат (около 2,2 млн руб.). Кроме того, было высказано опасение, что переселение такого большого количества славян ослабит славянский элемент на Балканах, в чем Россия не была заинтересована. Горячо ратовавший за переселение славян в Россию Игнатьев считал, что их не так много, чтобы ослабить славянские земли. Отказ же в переселении желающим мог отвратить славян от России. Поселенцы, отмечал Игнатьев, возродят свободные земли, они «отличаются повиновением законам, самою чистою нравственностью, неподражаемым трудолюбием и несомненною преданностью к России»[198]. Кроме того, многие имеют скот и деньги, что позволит уменьшить финансирование переселения.
Комитет в принципе согласился на переселение 5,5 тыс. семейств из Турции при условии, если Министерство финансов отпустит на это 2 млн руб. В случае отказа решили переселить только тех, которые уже получили разрешение[199]. Однако Министерство финансов смогло выделить всего лишь 1,4 млн руб. В 1862 г. в Россию переселились только 1 тыс. болгарских семейств, некрасовцы и жители Южной Бессарабии. 30 декабря 1863 г. МИД направил циркуляр консулам в Турции с предписанием объяснить желающим переселиться, что в Новороссийском крае земли неорошаемые, а вода только колодезная[200].
Несмотря на то что Игнатьеву не удалось осуществить полностью свой грандиозный план переселения, он гордился тем, что с выездом в Россию некрасовцев на Балканах был уничтожен очаг враждебности, ибо некрасовские казаки в русско-турецких войнах XVIII – начала XIX в. всегда сражались на стороне турок.
К началу 60-х гг. относится знакомство Игнатьева со славянофилами. По всей вероятности, этому способствовал Е. П. Ковалевский, сам тесно связанный со славянофильскими деятелями. Благотворительная деятельность славянофилов осуществлялась в основном через консульства, поэтому их контакты с Азиатским департаментом были неизбежны. В Петербурге Игнатьев сблизился с известным славянофилом и дипломатом А. Ф. Гильфердингом, бывшим в 1856–1858 гг. российским консулом в Сараеве. Игнатьев встречался и состоял в переписке с председателем Московского славянского комитета И. С. Аксаковым. В аксаковской газете «День» он с целью информирования общественности о положении в славянских землях регулярно с конца 1861 г. помещал сообщения Азиатского департамента. Первоначально Главное управление цензуры требовало публикации в «Дне» статей «неполитического» содержания. Но Игнатьев, резонно возражая, что все новости с Балкан могут иметь только политический характер, вскоре добился разрешения Александра II на публикацию в «Дне» «политических сообщений»