Гидеон взглянул на Корфа:
– Одним из наших предположений было повреждение оборудования, не позволившее Демидову и его людям покинуть зону разрыва плоскостей, так?
– Верно, – подтвердил Александр, – и, похоже, оно себя не оправдало.
– Тогда почему никто не попытался узнать, что там случилось? – Рафаэль кивнул вверх на врата. – Я имею в виду, сразу после того как это случилось? Пропал куратор слияния и пятьдесят человек с ним, и всему собранию магистров общества было наплевать?
– Н-да, господа, – Гидеон поднял голову, оглядывая металлические кольцо и крест на потолке. – А вопросов всё больше.
У Богдалова и Даниэля ушло всего пять минут на то, чтобы подобрать код. После введения верного слова панель-призрак показала сообщение на кириллице об открытии врат, и над головой стражей засиял белый свет.
Все подняли головы. Стекло в конструкции растворялось, и сверху заструился прохладный воздух. Через мгновения пришли в движение и металлические дорожки, подключаясь к символу солнечного креста. Его круг вспыхнул текстом заклинания телепортации по всей поверхности.
– Меликов, Богдалов, – позвал Александр, – на площадку отбытия, пожалуйста.
На панели-призраке возникла цифра десять, и пошёл обратный отсчёт.
– Ох, как быстро! – удивился Даниэль.
Парни схватили сумки, Адам сдёрнул планшет, взял его подмышку, и оба побежали в круг. Гидеон, Ровена и Рафаэль уже стояли там. Александр шагнул в последний момент и внезапно вниз и вверх от кольца, растянулся телепортационный коридор. Стражи оказались в колодце из яркого света, и в то же мгновение всех охватило ощущение движения.
Всего миг и свет погас. В лицо ударил последний поток ветра портала, и… наступила полная тишина. Тьма вокруг была не абсолютной, но после яркого света глаза привыкли к ней не сразу. Никаких преград вокруг больше не было, ни стен пещеры, ни гор. Казалось, не было даже неба.
Лишь твёрдая каменная поверхность под ногами помогла понять, как ориентироваться в этом неожиданно огромном, тёмном, прохладном и удивительном пространстве…
Ровена сделала шаг. Стопа встала на каменную дорогу, серую, плотную, настоящую. И это помогло справиться с чувством нереальности, возникшим в первые мгновения. Над головой раскинулась чёрная бездна, глубокая бесконечно, но не пустая, а сверкающая плотными потоками прозрачно-белой эктоплазмы. Они словно морские течения пронизывали пространство. А внизу, казалось, лежало отражение – необъятная пропасть. Но она не была бездонной. Как раз наоборот. Потоки эктоплазмы сливались в неё, и там – далеко, далеко внизу, словно растекались по невидимой преграде. Казалось, ветер гонит волны по сверкающему мелким блеском морю эктоплазмы. В пространстве над ним парили фрагменты земли, и громадные текучие массы воды. Уже знакомые куски почвы с оставшимися на них деревьями, или отдельные их части, плавно перемещались, встречаясь с потоками эктоплазмы. И было видно, как некоторые из этих фрагментов медленно относит вниз к сверкающей поверхности удивительного моря.