– Я? – он снова улыбнулся и заметно расслабился. – Если такое происходит, то, конечно, от злобности душевной, но без умысла. На самом деле я очень стараюсь тебя не отпугивать – возможно, не всегда получается.
И вновь признание. Он вообще именно этой своей искренностью – прямой, как палка – и обескураживает. А постоянно быть обескураженной весело, но утомительно, потому я просто решила ударить напролом – так же, как постоянно делает он:
– Григорий Алексеевич… – подумала и исправилась, заставляя себя перейти на «ты» и менее официальный тон: – Гриша, я настолько сильно тебе нравлюсь? Это приятно, не буду скрывать, но немного странно, мягко говоря. Все-таки в реальном мире живем – богатые, избалованные самцы никогда не выбирают себе подруг среди уборщиц.
– Откуда тебе знать? – он улыбался мягко и задумчиво. – Да и вряд ли этот реальный мир вообще видел самцов моего уровня. Так откуда информация, кого мы выбираем?
– Самоуверенно! – снова отругала я. – Самец, блин, высоченного уровня!
И он кивнул, соглашаясь:
– Самоуверенно, самовлюбленно, эгоистично, нагло, цинично, жестоко, без грамма справедливости. Но чистая правда. Знаешь, когда-то передо мной лежала тысяча путей, и я выбрал самый невзрачный, чтобы не высовываться, – небольшую, никому не известную мармеладную фабрику. И даже в этой роли я не смог долго оставаться незаметным. Я – хищник такого уровня, что все людишки на подсознательном уровне хотят лечь и подставить мне животы. Про тебя не упоминаю – твой резерв, видимо, велик, раз дает такой иммунитет. Но остальные – ты только посмотри на них! Большинство из ныне живущих не стоят и пяти минут моего времени.
Теперь была моя очередь разглядывать его лицо и делать выводы. Они мне не нравились, но и промолчать я не могла – говорила притом без эмоций, чтобы слова звучали весомее:
– Теперь и меня послушайте, Григорий Алексеевич, – я снова осознанно перешла на вы. – Я действительно считаю вас привлекательным мужчиной и действительно весь сегодняшний вечер размышляла, способна ли вас полюбить. И мне действительно было интересно разобраться, что же лежит в вашей натуре под грудой этого сложного хлама. Однако теперь вижу – ничего там не лежит, кроме беспробудного высокомерия. Я не умаляю ваших заслуг и достижений, но ум и пара редких талантов не дают вам права так относиться ко всем остальным. Вы харизматичны, умеете вызвать симпатию даже при вашей спорной самоподаче, но для меня это слишком. Вот прямо сейчас я поняла – что симпатия к такому человеку мне точно не нужна. Всего хорошего, Григорий Алексеевич! Не будет слишком нагло снова напомнить вам о времени? Хотя о чем я говорю? Вы ведь как раз наглость и цените – то, чего в самом в переизбытке.