«У меня нет сомнений, что потомкам, перед которыми некогда предстанут, с одной стороны, великие дела, совершенные Королем для укрепления католической религии, а с другой, великие услуги, оказанные Церкви господином Арно, и необыкновенная добродетель, царившая в обители, о коей мы говорим, будет трудно понять, как случилось, что при короле, столь набожном и справедливом, столь святая обитель была разорена, а господин Арно принужден окончить свои дни на чужбине. Но это не впервые Господь допустил, чтобы с великими святыми обращались как с преступниками самые добродетельные государи. История Церкви полна подобных примеров; и надо признать, что никакое предубеждение не основывалось на доводах столь очевидных, как то, которое было у Короля ко всему, что зовется янсенизмом.
…Поскольку Папа осудил Пять положений безоговорочно как принадлежащие Янсению, казалось, что так называемые янсенисты полностью проиграли дело; и большинство людей, не знакомых с сутью спора, полагали, что Папа осудил их подлинные воззрения. Само различие между фактом и правом, которое они проводили, казалось уловкой, придуманной задним числом, чтобы не повиноваться Папе. Неудивительно поэтому, что Король, которому важные дела не оставляли времени читать их многочисленные оправдания, исходя из обстоятельств столь правдоподобных и столь мало соответствовавших истине, поверил, что они упорствовали в заблуждениях. К тому же, сколь ни тверды были в Пор-Рояле в преданности и послушании, коими мы обязаны законной власти, как ни крепки там были в убеждении, что у подданного никогда не может быть правой причины восставать против своего государя, Король имел предубеждение, что янсенисты были злонамерены к его особе и к его государству, и они сами невольно внушали ему такие чувства теми сношениями, пусть и вполне невинными, кои они имели с кардиналом де Рецем, и своей готовностью – более христианской, чем осмотрительной – принимать разных людей, утративших охоту к придворной жизни либо впавших в немилость, которые приезжали к ним в поисках утешения, а иной раз и для того, чтобы предаться покаянию. Прибавьте к этому, что хотя самые видные люди среди них были весьма сдержанны в разговорах и жалобах, у них были ревностные и нескромные друзья, чьи высказывания иной раз трудно извинить. Эти высказывания, хотя и произнесенные зачастую одним лицом, принимались за их общее мнение. Недоброжелатели очень заботились о том, чтобы донести эти слова до первого министра или до самого Короля.
Известно, что духовником Его Величества всегда был иезуит… Все, кто имели доступ к Королю, а особенно церковнослужители, не решались говорить с ним об этом деле иначе, как согласно воззрениям его духовника… Даже папы в своих посланиях побуждали его истребить столь зловредную секту. Каждый день являлись новые обвинения… Ответы, приводившие в замешательство клеветников с их смехотворными доводами, запрещались властями, а иногда даже бросались в огонь рукой палача.