KOKOM работала и против союзников США, а значит, это была брешь, в которую нам следовало устремиться, решая задачи ГРАДа. Не в лоб, так с территории третьих стран, тех же Японии, Англии, Франции, ФРГ…
О чем поведала «теневая» папка
Длинным коридором я шел к своему кабинету и думал о папке с отзывами обо мне. Подойдя к комнате — пристанищу группы «химия», я уже знал, что ознакомлюсь с ней, не вызывая подозрений, в нерабочее время.
В интересах дела мы часто приходили в отдел за час до начала рабочего дня, а то и за два. Этим я и воспользовался. На другой день, сразу после семи утра, я был в своем кабинете. На всякий случай навалил на стол оперативные дела и часть из них раскрыл. Среди них положил заветную папочку с содержимым, столь мне желаемым.
Быстро просмотрев документы в папочке, я был несколько удивлен подбором авторов отзывов. Из нашей Быковской железнодорожной школы отзывы начинались бумагой «Костыля» — завуча и учителя географии. Придя с фронта раненым, он ходил с палочкой, прихрамывая. Затем шли отзывы «Трех сестер» — литераторш, среди которых и отзыв моего «личного врага» — педагога с дореволюционным стажем. Именно она больше всего выступала против моего пребывания в аэроклубе. Отзыв «Моржа» — математика, военрука и даже «Раисы-крысы» — нашей художницы, с которой у меня на почве отношения к живописи возник затянувшийся конфликт. Завершались школьные отзывы мнением нашего спортсмена, руководителя ЮСШ — юношеской спортивной школы.
Школьные отзывы сводились к следующему. Очень энергичный, даже слишком. Способный к многоплановой работе, во всем ищет творческое начало. Чужд эгоцентризму. Претендует на лидерство, завоевывает его смекалкой, фантазией и умением аргументированно убеждать. «Костыль» писал: «…своей беспокойной натурой доставлял учителям школы много хлопот, а творческим подходом к общественной работе — гордость за оригинальные решения…» Он отмечал, что к празднованию 800-летия Москвы я самостоятельно разработал и изготовил макет Спасской башни Кремля и ворот древнего деревянного Кремля. Говорил, что был неизменным и активным участникам всех школьных мероприятий, бессменным редактором стенной газеты.
«Личный враг», которая за мое вступление в аэроклуб оставила меня на осеннюю переэкзаменовку по русскому языку, удивила меня и порадовала. Ее краткий отзыв говорил, что неординарность мышления заносила меня, но «жажда познания мира через книги вызывала уважение к характеру…» Ага, дорогая Мария Васильевна, у меня характер есть. Почти восьмидесятилетняя учительница признавала, что мне было свойственно неучебное видение героев книг с их человеческими чертами.