– Я снова насчет Варвары Сергеевны.
– Да, но я уже отвечал, что никогда не общался с этой смотрительницей! Она располагалась далеко за пределами моих служебных компетенций. Вот вы говорите Варвара Сергеевна, а я и не помню ее имени-отчества!
– Теперь, возможно, и запомните, – предположил Покровский. – В прошлый раз повторили, сейчас повторили… Повторение – мать учения.
– А зачем мне запоминать?
– Да может, и незачем. А вот скажите – вы ведь журнал «Новый мир» выписываете? То есть жена ваша выписывает по вашему общему месту проживания?
Этот невинный вопрос произвел на замдиректора совершенно сенсационное впечатление. Маленькие голубоватые глаза отчаянно побелели, все лицо стянула по диагонали чудовищная гримаса.
– А… – с трудом вымолвил Маховский.
– Вам нехорошо? – спросил Покровский, и тут же почувствовал в воздухе вроде и знакомый, но непонятный запах. От того непонятный, что не на своем месте. Но быстро стало понятно – обмочился Маховский. Вот и ногами делает и так, и так, и вот эдак. Сделал вид, что жутко закашлялся, метнулся в дверь туалета.
Везет на трусов – вчера Юрий Александрович, сегодня этот.
Очень неожиданно, конечно.
Пока Маховский журчал кранами, Покровский соображал, что это может значить. Что его так напугало?
Действительно дал Варваре Сергеевне номер? Имел с ней контакты, которые сейчас скрывает? Имея контакты, проведал о ценном предмете, который хранит скромная сотрудница музея? Или она сама ему доверилась, показала икону, вообразив, что зам по науке может петрить… А Маховский хозяйку иконы и обнулил асфальтом по голове?
И Нину Ивановну Ширшикову заодно – рельсом.
Маховский вышел из туалета, глянул затравленно. Пунцовый от стыда, голову вжал настолько глубоко, что полголовы торчит над плечами, не больше. Покровский сказал, так и так, требует прояснения вопрос: в комнате Кроевской найден номер «Нового мира», на обложке номер квартиры – пятьдесят пять.
– С повестью Василия Быкова «Обелиск». Про партизан, знаете?
Пронаблюдал специально: никаких эмоций у Маховского упоминание повести не вызвало, сказал лишь, что не знает.
– Вы ведь в пятьдесят пятой живете?
– Да… – еле слышно ответил Маховский.
– Вот я и подумал, может это ваш журнал?
– Я… Я Варвару Семеновну…
– Сергеевну, – поправил Покровский.
– Сергеевну… – лепетал Маховский. – Вообще никак… Мы едва знакомы… Мы вообще не знакомы!
– А что же вы тогда обоссались-то? – было бы эффектно спросить, но Покровский из деликатности воздержался.
Маховский схватился вдруг за сердце. У специалиста по чучелам оказался с собой нашатырь, но помогло не особенно. Вот уже ноги подкашиваются у Маховского, вот он уже садится к стене. Неотложка приехала быстро, минут через десять, но все равно радости мало, непонятно что с человеком. Чьорт побьери! Покровский узнал, куда везут, позвонил на Петровку, попросил коллег организовать наблюдение за Маховским в больнице.