– Тем более что это не пятнадцатый, – согласился Покровский. – Но как-то решил, что вещь ценная.
– Почему активизировался только сейчас?
– Получается, он знал, что у соседки есть какая-то икона, – Покровский говорил медленно, будто думал вслух, хотя, конечно, уже неоднократно прогонял через себя эту логическую цепочку. – Некоторое время назад получил дополнительное подтверждение о ее ценности…
– В гостях у генерала! – воскликнул Жунев.
– Да. Зашел разговор о коллекции, у Бадаева щелкнуло. Он же тугодум.
– У тебя, Покровский, теория, что он молотьбу по старушкам устроил такую замороченную, что Альберт Эйнштейн не додумался бы при всем своем нюхе.
Жунев показал рукой большой нос.
– Это часто сочетается, – не согласился Покровский. – Тугодумие и хитрожопость.
Получается, в гостях у генерала Бадаеву подтвердили, генерал и подтвердил, ценность икон Прохора Чернецова. Но как с Прохором Чернецовым соединилась в бадаевской голове икона Варвары Сергеевны? Пока неясно.
Новости из ЦСКА. Семшов-Сенцов нашел свидетеля, который видел, как Бадаев пятого июня вышел из кабинета Голикова сам не свой, имея в руках завернутый в «Советский спорт» прямоугольный предмет. Выглядел нездоровым, на вопросы не отвечал, не крутился вечером с деловитым видом за кулисами по ходу просмотра новых гимнасток, хотя обычно этого мероприятия не пропускал. Плохое настроение Бадаева в этот и следующие дни уже зафиксировано в деле, а новая информация проливает свет на то, когда именно настроение испортилось. И, возможно, почему испортилось.
– С иконой вышел? Давал Голикову, а тот вернул ему назад? Зачем давал, зачем вернул?
– Мог Голиков быть заказчиком? – спросил Жунев.
Включил и выключил вентилятор.
– Заказчиком всей истории? Сомневаюсь. У Голикова сегодня Канада, завтра Швеция, икры полный холодильник, что ему на убийство идти. Скорее так получается, что Бадаев по своей инициативе завладел иконой.
По этой логике выходит, что икона сейчас у Бадаева, если, конечно, именно она была в «Советском спорте». Пора просить ордер на обыск? Или побродить еще вокруг?
– Давай я поговорю с Голиковым, – предложил Покровский.
– Нет. Ляпнешь что-нибудь слишком веселенькое. Я сам поговорю.
– Ничего я не ляпну!
– Я поговорю, сказал, – нахмурился Жунев. – Нужно чтобы человек был посолиднее, званием повыше. Максимальное уважение проявить.
«Званием повыше». Майором Жунев стал прошлой осенью, а туда же.
Стук в дверь. Настя Кох. Удивились – время-то уже… спать пора.
– Я следы от галоши нашла во дворе у циркачей. Похожие, как от той галоши. Вроде подходящий размер. Я замерила линейкой.