– Его мать задержала! То есть вообще не отпустила. Сенька, она говорит, зарос тройками… объявили годовые оценки. Заставляет читать книгу.
– Это не беда, – сказал Покровский. – То есть тройками не надо зарастать, а что не отпустила – ерунда. Их сейчас дома двое, он и мама?
– Да! Брат в армию ушел, а отец запил. Ремонт сделал, Сенька говорит, теперь неделю будет пить в Медведкове с материным братом.
– Какой номер квартиры?
– Сороковая.
Покровскому открыла женщина с полотенцем на голове – лет эдак тоже вокруг сорока, легко поверила, что Покровский из домоуправления по поводу их домашнего ремонта. Не казалась особенно ущемленной. Стройная, свежая, лицо веселое, коленка из халата торчит.
– Сделали, да! Такой, полукосметический. Ванную поменяли, а остальное так – двери, побелка. Обои в одной комнате. А вы почему спрашиваете?
Покровский объяснил, что готовятся новые правила ремонта квартир. «Будто из самого Политбюро инициатива, хотя тут, может, врут». И согласно новым правилам, нужно будет утверждать в ЖЭКе все мелочи, включая выбор обоев.
– А то их выбирать будто бы можно! – возмутилась мать Сеньки. – Какие нашли, такие и поклеили. Глупость какая!
Придержала полу халата, чтобы не отпахивалась.
– Глупость не глупость, а информировать я вас должен. По слухам, любой ремонт в этом году, даже если раньше правил сделан, будет проверен. И если что не так, последуют штрафы.
– Штрафы задним числом? – мать Сеньки не так просто было запугать. – Это разве логично?
– Много у нас логичного? – возразил Покровский. – Знаете, как Брежнев Райкину сказал?
– Как? – оторопела хозяйка.
– Сказал: «Аркадий, логики не ищи!»
– А… А по какому поводу он так сказал?
– Этого я не знаю. Но информация точная.
– А вот у меня, между прочим, информация, что из слива в ванной пахнет черт знает чем, хотя я чем только туда… Зайдите-зайдите, понюхайте, и у вас будет точная!
Шагнула в ванную, Покровский было за ней, но остановился, воззрился на дверной косяк.
– А дверь-то в ванную у вас криво навешена, может застрять в чрезвычайной ситуации.
– Криво? – удивилась хозяйка. – Вроде не криво.
– Да где же не криво! Дружище, рассуди нас, – позвал Покровский Сеньку. – Вот глянь, дверь перекошена?
– Нет… – посмотрел Сенька.
Он, разумеется, сразу узнал Покровского, но тот ему настолько заговорщицки подмигнул, что Сенька ждал развития событий.
– Я же вижу, что перекошена. Можете закрыть изнутри на защелку?
Надежде Алексеевне стоило бы, конечно, подумать, прежде чем запирать себя на защелку при незнакомом мужчине, но Покровский умел внушить доверие. Защелкнула. Покровский схватился за ручку двери.