– С Рождеством, – произнесла Салли. – А теперь давай покажем, как умеют веселиться британцы. Споем им наши лучшие рождественские гимны.
Они затянули Ding Dong Merrily on High («Динь-дон, весело на небесах»), потом God Rest Ye Merry Gentlemen («Храни вас Бог, веселые господа»). И так, распевая во все горло, они рука об руку продолжали обходить бараки.
25 декабря 1945 г.
Мой дорогой Хью!
Как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь и вместе со мной встретил это особенное Рождество. Оно дарит мне надежду и радость. Так здорово видеть вокруг счастливые лица. Они столько всего выстрадали, но не утратили отваги и оптимизма. А дети, славные ребятишки, они с восторгом принимают самый пустяковый подарок.
Будь у нас с тобой дети, дорогой, я задаривала бы их чудесными игрушками, хотя теперь я понимаю, что для счастья нужно совсем немного. Здесь у каждого печальная судьба, но люди полны решимости снова жить и радоваться жизни. Они живы и от души веселятся.
Да пребудет с тобой Господь, любимый. Надеюсь, ты справляешь Рождество на Небесах вместе с ангелами, в венце славы. Мы с тобой так недолго прожили вместе, встретили вдвоем лишь одно Рождество, но я трепетно храню память о том времени.
Со всей своей неизменной любовью, твоя Эви.
P.S. Я люблю тебя.
23 апреля 1946 г.
Домой на поезде
Ева с Салли протискивались сквозь толпы людей со старыми бесформенными чемоданами и завязанным в платки скарбом, которые садились в поезд. На платформе кружились в танце девушки с вплетенными в косы лентами. Из-под колышущихся подолов их расшитых платьев выглядывали кипенно-белые нижние юбки.
– Смотри, как они все счастливы, что покидают лагерь, – заметила Салли, перекрикивая медный духовой оркестр, игравший торжественную прощальную мелодию.
– Можно подумать, что они в отпуск едут, – крикнула в ответ Ева, состязаясь в громкости со свистящими концертинами и густыми волнующими голосами мужчин, исполнявших традиционные песни своей родной страны.
Сотни поляков, живших в лагере, наконец-то отправлялись домой. Ехали они на родину поездом, но поездом, который был куда более удобным, чем те, на которых несколькими годами ранее их насильно вывезли в Германию, где заставили работать в ужасных, нечеловеческих условиях. Польские флаги развевались на всех вагонах, украшенных гирляндами из свежей весенней зелени, что срезали с фруктовых деревьев. Яркие листики и распускающиеся розовые и белые цветочки служили оптимистичным символом веры в будущее.
– Дай Бог, чтобы они были счастливы, – промолвила Ева. – Как знать, что ждет их в родных городах и селениях. На месте ли их дома? Или их разграбили, а скотину зарезали? Поля бесплодны?