– Да, но это уже не те самые люди, что покинули свои селения несколько лет назад, – указала Салли. – Посмотри вокруг. В каждом вагоне усталые матери с плачущими младенцами и бабушки, сильно сдавшие за годы голодания и изнурительного труда. Может, они и счастливы, что едут домой, но не все способны отплясывать столь энергично, как вон те девушки.
Ева с Салли наблюдали за детьми, со смехом гонявшимися друг за другом по платформе.
– Трудно поверить, что еще недавно даже малютки горбатились на немецких заводах, – промолвила Ева.
– Дети легко приспосабливаются. Но многие из них насмотрелись всяких ужасов за время рабского труда, на то, что забыть невозможно: жестокие наказания, даже казни.
– Один мальчик поведал, что самых смышленых и расторопных заставляли трудиться с десяти лет, – сообщила Ева.
– Это в духе немцев. Практичные гады. Мгновенно определили, что шустрые детские пальчики способны быстро и точно собирать из деталей мелкие механизмы, – Салли скривилась в отвращении.
– Когда в преддверии Рождества мы распаковывали посылки Красного Креста, – сказала Ева, – они очень быстро и аккуратно рассортировали их содержимое.
На первое послевоенное Рождество персонал лагеря решил, что все обитатели должны получить по подарку. Осиротевшим подросткам, организовавшимся в отряд во главе с вожатым, было поручено разобрать посылки. Дети выстроились в колонну и с песней зашагали по заснеженным тропинкам к складу. Шли они маршем, нога в ногу, держась за руки, словно отправлялись в летний скаутский лагерь, где их ждали игры и костры. Едва им объяснили задачу, они разбились на группы, каждая из которых должна была отбирать из посылок какое-то одно наименование, и, передавая коробки друг другу, принялись раскладывать по кучкам сигареты, сухофрукты, шоколад.
– Это было потрясающе. Они образовали поточную линию, – сказала Салли. – Когда я похвалила одного из мальчиков за то, как он быстро и эффективно организовал работу своего участка, тот весело ответил, что это Wie in der Fabrik, fünf Jahre.
– Как работа на фабрике в течение пяти лет, – тихо перевела Ева. – Но ведь они были совсем маленькими, когда их заставили там работать. В школу они не ходили, на игры времени у них не было, питались впроголодь. Как могли немцы так издеваться над детьми?
– Может, по возвращении домой им еще удастся побыть детьми.
– Надеюсь, русские не лишат их того, что осталось у них от детства, – промолвила Ева. – Они говорят, что за ними придет большой злой медведь.
Салли одной рукой обняла Еву:
– Мы со своей стороны делаем, что можем. Запретить им уезжать мы не вправе: смотри, как они счастливы, что едут на родину.