Интересно, мы когда-нибудь уедем отсюда?
Неужели после того, как мы молнией домчались из Рима в Специю, а потом из Специи в Ментону, нам придется здесь заночевать?
И тут мы увидели его. Ревущий, вонючий, огромный, зеленый, как все мусоровозы Франции. Такой медленный, что для него даже вопрос не стоял, через какой коридор ехать: разумеется, я еду через правый, и ничего, что мой груз проползет прямо под носом у этих юнцов с табличками.
Мы сделали вид, что голосуем, подняли для смеха большой палец и выставили свои таблички с надписью “Париж”, Paris, с солнышком вместо точки над i, – все развлекаются, как умеют.
Мужик заржал. Потом опустил стекло, чтобы взять талончик, и наклонился к нам:
Хотите подвезу? – с таким видом, как будто говорил: ну что, слабо? Я еду в Тулузу, могу подбросить километров на двести легко.
Мы с автостопщиком взглянули друг на друга. И хором сказали: а давай!
Давай, черт побери, поехали!
Мы залезли на ступеньку, прыгнули в кабину и уселись рядом с хохочущим шофером.
И покатили на мусоровозе.
Мы заметили, что сзади идет такой же.
Это мой коллега, мы едем колонной.
Это были еще времена автомобильных радиостанций CB. Автостопщик вез с собой кассету Фабрицио Де Андре, купленную с рук у уличного торговца в Риме. Он спросил водителя, знает ли он такого. Фабрицио Де Андре, итальянский Брассенс. Ну, его часто так называют, сказал автостопщик. Если кто-то поет хорошие тексты под гитару, его называют местным Брассенсом. Булат Окуджава – русский Брассенс. Пако Ибаньес – испанский Брассенс. А может, только мы их так и называем, засмеялся он. Может, для испанцев Брассенс – это французский Пако Ибаньес.
Фабрицио Де Андре – вам это имя говорит что-нибудь? – спросил автостопщик шофера, показывая ему кассету в упаковке. И поскольку имя не говорило тому ничего, он сорвал упаковку и сунул кассету в автомагнитолу.
Это были знаменитые мировые хиты в переводе на итальянский. Le gorille, Mourir pour des idées Брассенса, Suzanne Коэна.
Suzanne – моя любимая песня, сказал шофер.
Он послушал ее в исполнении Де Андре. Низкий голос. Сдержанный. Совсем другое звучание на итальянском, звуки более четкие, более открытые, странные поначалу, менее мрачные, чем в оригинале на английском. И тоже роскошные на свой лад.
Он пришел в восторг. И чтобы разделить счастье с напарником из второго мусоровоза, включил свою CB и поднес микрофон к колонке, закрепленной под потолком кабины.
Вот послушай, Патрис! – прокричал он под жуткий треск рации своему напарнику, который вел такой же мусоровоз за нами следом, соблюдая безопасную дистанцию.