Сам я на вечернее собрание жильцов не пошел, хотя мог бы. Вместо этого я поужинал в городе и отправился в кино; после на редкость паршивого фильма пропустил пару-тройку стаканчиков в баре, вернулся домой поздно (ни души ни в фойе, ни в лифте, ни в коридорах) и с облегчением завалился спать.
Из блаженной неги — я только-только заснул как следует — меня вырвал настойчивый стук в дверь. Я прорычал что-то неразборчивое, ответа не дождался, через силу слез с койки и, вне себя от злости, выглянул в коридор.
Ко мне пришла Марсия. Поистине героическим усилием воли я принудил себя замолчать и даже вымучил улыбку вместо злобного оскала. Любому ведомо, что слова, произносимые человеком, которого внезапно разбудили, особенно когда он едва погрузился в пучину сновидений, способны причинить столько же вреда, сколько порой причиняет пьяная болтовня. А наши с Марсией отношения уверенно развивались, и мне нисколько не хотелось их портить, тем паче что сокровище, коим я рассчитывал завладеть, предстало воочию, под полупрозрачной ночнушкой, поверх которой был накинут неплотно завязанный халат.
Оторвав взгляд от прелестей Марсии, я посмотрел ей в лицо и понял, что она напугана.
Тоненьким девичьим голоском, который никак не вязался с ее обликом, она проговорила:
— Прости, что бужу тебя в три часа ночи, Джефф, но не мог бы ты забрать у меня эту треклятую штуку? Мне не уснуть, пока она рядом.
О прелестях Марсии, владевших моим вниманием, как нельзя лучше говорит тот факт, что лишь теперь я увидел — будто с глаз спала пелена — завернутую в обрывок туалетной бумаги кожаную перчатку, которую Эвелин Мэйн нашла за диваном. А ведь Марсия держала перчатку прямо перед собой!
— Чё? — Вряд ли мой ответ засчитали бы за образец сметливости. — Офицер Харт не приезжал, что ли, и никого так и не прислал?
Марсия покачала головой:
— Перчатка оставалась у Эвелин, пока я занималась делами; социальный работник явился сразу после твоего ухода. В обед к ней приехали сын с женой — офицер Харт как следует их припугнул! — и уговорили перебраться в больницу, так что перчатку она передала мне. Я снова позвонила в полицию, но офицер Харт, как мне сказали, ушел домой, а офицер Холстед, с которым я разговаривала, сообщил, что пришлет кого-нибудь рано утром. Пожалуйста, Джефф, подержи ее у себя. Стоит на нее посмотреть, как сразу мерещится тот седой проныра с ножиком. Меня аж в холод бросает!..
Я покосился на перчатку в обертке из туалетной бумаги (Марсия явно не хотела притрагиваться к ней голой кожей) и вдруг почувствовал, как вдоль хребта побежали мурашки. Эка невидаль, старая перчатка… Но ее словно окутывала какая-то незримая аура.