К концу первой недели в посольстве был организован прием для сотрудников расположенных в Браззавиле посольств и для бизнесменов.
Дождь продолжал лить все эти дни. Одежды с собой Петров много не брал, и вся она стала специфически вонять сыростью. Александр потратил уйму времени, чтобы отгладить рубашку и брюки, но от запаха сырости так и не избавился. Он водил утюгом, а сам думал, что на дипломатических приемах, которые устраивают советские, много выпивки. Всю неделю он только и мечтал напиться до беспамятства, чтобы не видеть эту чертову Африку за окном, не чувствовать навязчивые местные запахи, становившиеся ярче после ежедневных дождей. Конго превратилось в полноводную реку, мутную, в нее стекали все нечистоты города.
Петрова, скорее всего, и не пригласили бы на этот прием — слишком мелкая сошка. Но банально не хватало переводчиков с английского.
Полторанин скептически наблюдал за его хлопотами, зажав сигаретку в углу рта. Михаил расхаживал дома в семейных трусах, смолил местные вонючие сигареты, играл сам с собой в шахматы и соседом был очень скучным. Дома или спал, или смотрел телевизор, в том числе и ангольские каналы.
— Саша, ты там алкоголем не увлекайся. Лучше и вовсе не пей. Посол этого не любит. А тем более нам завтра с утра пораньше надо будет съездить в Кабинду.
— Это же Ангола? Чего мы там забыли? Там разве и без нас не хватает советских спецов?
Полторанин промолчал, не собираясь посвящать Александра в детали своей работы в Анголе и говорить о цели завтрашнего выезда. А цель была. Михаилу утром сообщили, что мапловцам сдался парень из УНИТА и привел с собой юаровского бойца. Майору не терпелось поговорить с обоими.
— И кстати, — предупредил Полторанин, — на мероприятии будет много самой разношерстной публики. Надо вести себя поосмотрительнее. Следи за разговорами, старайся все запоминать, потом отпишешься в деталях. Учись писать грамотно, вычленять главное, в жизни пригодится.
…Тьерри Кристоф — так представился этот француз, круглолицый, губошлепый, со смуглой от природы кожей и холеными черными волосами, уложенными с помощью геля. Волосы все равно стремились завиться мелкими цыганистыми кольцами, пружинили, когда Тьерри энергично тряс головой. Француз налил себе горький тоник из жестяной банки в хрустальный стакан и закусывал салатом из свежих помидоров и огурцов, который нарезали посольские женщины. Готовкой занимались и жены дипломатов, помогая повару.
Петров брезговал их стряпней, поглядывал на бутылки виски и водки, стоящие на белоснежной скатерти длинного фуршетного стола, но так и не рискнул выпить. Его то и дело подзывал то посол, то Приставкин, чтобы переводил. Но в какой-то момент Александр, чтобы передохнуть, затаился в дальнем углу зала, около кадки с фикусом. Тут его и нашел Тьерри.