А дочери Артля с исполненным католического экстаза самозабвением ищут смерти врагов справедливости. Вот и Ульрика… Она идет в герилью, как христианка первого века – в яму, наполненную львами, как фанатично преданная своей ереси – на средневековый костер. Да, да, зеленое пламя боливийских джунглей, которое пылает в её взоре – это пламя аутодафе.
«У нас будет ребенок, Альдо. Будет малыш»… Ты продолжишься, Коллоди. Разве не меркнут в сравнении с этим отсветы любых костров? Бушующее море огня превращается в капельку света, горячий зубчик свечи, что, прорезавшись, наливается жизнью и… растет. Ты не можешь собраться с мыслями, осознать. «Будет малыш»… Но ты всё почувствовал. Всего какой-то миг, но он озарил твоё набитое рефлексией нутро каким-то новым неведомым светом. И Ульрика, увидев твоё лицо, на секунду умолкла. Наверное, что-то поняла своим женским чутьем.
Всего лишь какая-то доля мгновения… Ты вдруг увидел себя совершенно чужим в этой квартире, превращенной в зал ожидания на вокзале, среди этих людей, с которыми тебя связывали общая родина и общие цели. Цели… Цели у вас, действительно, общие. А средства? Странно… Ты впервые так ясно осознал это в разговоре с Сентено, который всё время рядился в тогу Пилата и себя выгораживал…
Случайно ли разговор от Че повернулся к Сорелю и Грамши?[27] Да, здесь и только здесь оно кроется – торжество, единственно возможное и необратимое. Торжество духа. Та самая, по Грамши, высшая гегемония – победа в умах. Её не добиться никакими герильями и прямыми действиями. Да, одна книга, вобравшая дух Че Гевары, равна килотоннам тротила. Взрывайтесь, умы! Пространство мировой души, расчищайся для грандиозной постройки – Триумфальной арки Справедливости. И ты, именно ты станешь архитектором этой арки. Вас будет немного, избранных, посвященных. Вы создадите тексты, которые станут величественными кирпичами в этой кладке победы. Вы возведете арку, такую, что дух захватит. Дух…
И Че, «всё рассчитавший»… Разве не в этом был его конечный расчет? И разве Христос, взошедший на крест, призвал всех идти на Голгофу? Нет, он взял всю тяжесть страдания и искупления на себя и тем самым открыл врата в Царство Божие. В царство Духа. Распятие породило Евангелие – Слово о Распятии. Оно и стало ключом, открывшим эти врата. Слово и Крест… Та самая перекладинка, что хранится между упругих грудей Ульрики. Та самая, которую индеец то и дело прячет за ворот своей майки болотного цвета.
Алехандро, выживший там, где все должны были умереть, остался в этом мире беспомощным сиротой. Там, в джунглях Ньянкауасу, среди смерти, страданий и голода, для него мир был