Действия фронтов противника были хорошо отлаженными и скоординированными, не позволяющими произвести быстрый маневр войсками, сняв их со спокойного участка фронта и перебросив на более опасный. Все эти неудачи лучшего тевтонского ума позволили сказать генерал-майору Гофману, страстно завидовавшему карьере Людендорфа, что тот велик только во времена побед и ничуть не лучше остальных генералов империи во времена поражений.
Чтобы хоть как-то исправить положение и остановить наступление русских, Людендорф в срочном порядке перебросил один из цеппелинов отряда Берга для уничтожения русского прифронтового аэродрома, на котором базировалась часть бомбардировщиков. Берг, готовивший новый налет на Лондон, с большой неохотой согласился на требование фельдмаршала, отправив на Восточный фронт «Берту» под командованием вернувшегося в строй капитана Лемке.
С этой целью под Варшавой в спешном порядке соорудили причальную мачту для дирижабля, который прибыл 20 августа. Менее суток ушло на инструктаж экипажа и заправку цеппелина топливом и бомбами. Прекрасно понимая, что появление огромного аппарата вскоре станет достоянием разведки противника, а также желая поскорее переломить положение на фронте, Людендорф очень спешил и настоял на вылете дирижабля 21 августа.
Обстановка на фронте продолжала ухудшаться со стремительным приближением русских к Варшаве и Ивангороду. В этот день русские взяли Холм и Замостье, оставляя великому полководцу все меньше и меньше возможностей совершить «чудо на Висле», как сказал в кругу офицеров неугомонный Гофман.
«Берта» направилась к русскому аэродрому в Красной Рудне рано утром, когда солнце еще только-только поднималось. Место базирования ненавистных самолетов было определено с помощью разведки, засекшей его после недели энергичных поисков, стоивших немецким летчикам трех сбитых аэропланов.
Как всегда, весь расчет строился на внезапности в утренние часы. Лемке с огромным удовольствием забросал бы своими бомбами этот аэродром ночью, но экипаж не имел хорошей ориентации на местности, а Людендорф требовал оглушительного успеха, а не простой демонстрации действий.
Дирижабль сопровождало 15 аэропланов, которые должны были надежно прикрыть бока «Берты» в этом налете от любых действий русских. Привыкший к хорошим ориентирам Европы, экипаж дирижабля с большим трудом ориентировался на огромном пространстве бывшей Российской империи, выйдя к переднему краю фронта с большой задержкой во времени.
Поднятые по приказу истребители быстро развернулись по бокам огромного цеппелина, приноравливаясь к его ходу. Первой неожиданностью для немецких летчиков было наличие на аэродроме маскировки, которая серьезно затрудняла действия дирижабля. Рассчитав приблизительное расположение самолетов врага, Лемке вывел свою «Берту» на боевой курс. Лично встав у прицела, он методично сбрасывал бомбы на выбранные участки летного поля, а затем по переговорной трубе приказывал пилотам двигаться далее.