Эта цепочка отпечатков, так похожих на следы, вела в двух направлениях, словно нечто сперва прошло в одну сторону, а после вернулось назад. Пусть они были едва заметными, случайными или привиделись мне, но в том, откуда и куда они вели, мне чудилось нечто мрачное и зловещее. Они кончались там, где под сломанными полками громоздились книги – должно быть, это произошло недавно, а начинались у наводящего ужас, никем не охраняемого люка, ведущего в неизмеримые бездны земли, откуда струился прохладный, влажный воздух.
VIII
Неодолимое желание идти вперед было настолько сильным, что затмило собой всяческий страх. Как еще я мог объяснить то, что продолжил свой путь, несмотря на эти ужасные следы, пробудившие во мне дремавшие воспоминания? Моя дрожащая правая рука по-прежнему двигалась, подчиняясь определенному ритму, словно пытаясь нащупать и отпереть какой-то замок. Я быстро миновал груду поваленных полок с сейфами и крадучись следовал по нетронутому пыльному полу к столь знакомой и оттого столь ужасной цели. В моем сознании звучали вопросы, о происхождении и уместности которых мне оставалось лишь гадать. Смогу ли я дотянуться до того, что лежит на полке, со своим жалким человеческим ростом? Сможет ли рука человека спустя миллиарды лет воспроизвести все движения, чтобы открыть замок? А может быть, замок уже безнадежно сломан? И что я стану – если, конечно, осмелюсь – делать с моей неминуемой (как мне тогда представлялось) и ужасной находкой? Станет ли она подтверждением невозможной, немыслимой истинности происходящего или подтвердит, что все вокруг – лишь сон?
Прокравшись к ряду полок, заполненных сводящими с ума книгами, чьи переплеты покрывали привычные иероглифы, я остановился. Все они прекрасно сохранились, и лишь три сейфа были открыты. Чувства, охватившие меня при их виде, не поддаются описанию – казалось, что все вокруг было знакомым. Я взглянул на полку, лежавшую почти на самом верху, совершенно недосягаемую, и попробовал прикинуть, каким образом лучше добраться до ее содержимого. Четырьмя рядами ниже находилась распахнутая дверца, а замки других можно было использовать в качестве опоры для рук и ног. Чтобы пользоваться обеими руками, мне пришлось зажать фонарь в зубах. Нельзя было шуметь. Обратный спуск с моей находкой представлялся мне куда более сложным, но я мог прицепить ее фиксатор к воротнику куртки, забросив ее на спину наподобие рюкзака. Будет ли исправным замок сейфа? Я не сомневался, что смогу в точности воспроизвести каждое из движений, необходимых для того, чтобы открыть его, в надежде, что замок откроется беззвучно и что мои руки не подведут меня.