Эсмира ответила напряженно:
— Мама, я не оставляла их. Просто они не могут жить со мной, так как я постоянно в разъездах. А я не могу жить с вами, потому что вы всегда третируете меня, я не могу это выносить! — выпалила Эсмира. Садагет казалось, что она слышит, как громко стучит сердце дочери.
— Если б ты не опозорила меня, переспав с Самедом, я бы никогда не третировала тебя, — возмутилась Садагет. Она крепко сжала трубку, чувствуя ком в пересохшем горле. Она так много хотела сказать своей дочери, но решила промолчать.
— Вы никогда меня не любили и всегда пытались найти во мне изъяны! — печально заключила Эсмира.
— Я никогда не любила тебя? А кто вырастил тебя? Не я? Кто сидит с твоими детьми? — Садагет заметно трясло, она уже перешла на крик.
Тем временем Эсмира приложила руку к левому глазу, так как чувствовала нестерпимую боль внутри него.
— Мама, пожалуйста, не огорчайтесь. Я привезу продукты и деньги на следующей неделе.
— Тебе не надо было прыгать к Самеду в постель и рожать ему детей, если не хочешь думать о них. Ты только опозорила себя и меня! — Садагет уже не слышала последних слов Эсмиры. Она ударила кулаком по телефону во время разговора.
Лицо Эсмиры, казалось, воспалилось от боли.
— Сколько же еще раз вы мне будете повторять одно и то же? — раздраженно спросила она.
Мысль о последствиях ошибок Эсмиры наполнила сердце Садагет яростью.
— Как только ты ощутила самца между ног, у тебя там все воспламенилось. Тебе захотелось погасить это пламя, — сказала Садагет насмешливо. — Ты что, не понимала, что беспутные отношения с мужчиной вне брака приведут тебя в ад и навлекут позор на твою голову?
— Мама, прошу, прекратите! — сказала Эсмира, пытаясь закурить, но дрожь мешала ей совладать сигаретой.
— Не пытайся заткнуть мне рот! Слушай меня! — кричала Садагет по телефону. — Надо было тебе поставить замок между ног, и тогда ничего этого бы не случилось. Ты привела их в этот мир, так что будь добра, смотри за ними!
— Хорошо. Я уже сказала, что приеду на следующей неделе. Мне пора идти, — сказала Эсмира нетерпеливо и положила трубку, не дав возможности Садагет сказать что-нибудь еще. Ее мать тоже положила трубку и направилась на балкон.
— Бабуля, ты звонила маме? — спросилa Эльнара.
— Да, я позвонила ей, — ответила Садагет.
— Когда она придет? — спросил Лачин.
— На следующей неделе. А сейчас пора ужинать.
— Почему она не может прийти завтра? — спросилa опечаленная Эльнара.
— Потому что ей не до вас, — съязвила Садагет.
— Это не правда, бабуля. Она любит нас! — сказала Сильвана, глаза ее наполнились слезами.