— Правда, с опозданием.
Беккер прекрасно слышал наш разговор, и его реакцией на мои слова было недовольное покашливание. Однако я проигнорировала его бессловесное замечание. Вьюнец ответил:
— Виноват, — и пожал плечами.
— Позвольте поинтересоваться, что помешало вам явиться к Беккерам в назначенный день? Я слышала, вы очень дружны…
— Да, дружны, — ответил мой собеседник спокойно. — Причина моего отсутствия — непредвиденные обстоятельства.
— Какие, если не секрет? — не отставала я.
— Хм, несмотря на столь нетрадиционную для вашего пола профессию, вы любопытны, как все женщины, — усмехнувшись, заявил Олег Станиславович.
— И все же? — продолжала я, пропустив его колкость мимо ушей.
— Вас во все тонкости посвящать или как? — спросил Вьюнец теперь уже с иронией.
— Ну… — настаивала я, — дайте хотя бы поверхностное описание. Мне жутко интересно!
— Да в командировке он был! — послышался изнутри дома недовольный голос Беккера.
— Ну вот, — пожал плечами Олег Станиславович, — за меня все сказано.
— И что же это за командировка?
— В Стокгольм. По общему с Валерием Павловичем делу. Ксения со мной ездила, отдыхала, знакомилась со страной.
— Вот как? Завидую белой завистью, — сказала я, — я ни разу не была в Швеции.
— По-моему, Женя, вы считаете, что, пропустив очередное семейное торжество в доме Беккеров, я совершил ужаснейшее преступление… — задумчиво проговорил Вьюнец.
— Да нет, что вы! — воскликнула я с деланным испугом. — Это я так, из любопытства…
Но думала я в этот момент о другом. Выяснилось, что у Олега Станиславовича твердое и непоколебимое алиби. Никто не мог предъявить к нему лично какие бы то ни было претензии, поскольку на момент совершения преступления его не было не только в городе, но и в стране вообще. Однако меня это обстоятельство еще больше насторожило: на самом ли деле дальняя командировка являлась столь необходимой именно теперь? Почему не поехал в Стокгольм сам Беккер? Разные вопросы одолевали меня в минуту молчания, установившуюся на балкончике. Хотя реальных доказательств какой-то вины Вьюнца сейчас, как и ранее, я не имела, но что-то в беккеровском компаньоне мне не нравилось и заставляло настораживаться.
Мы какое-то время еще постояли молча, а когда сигареты были докурены, Олег Станиславович спросил:
— Идемте?
— Да, конечно, — кивнула я. Вьюнец двинулся вперед, а вот мне пришлось задержаться, поскольку Беккер жестом остановил меня, сказав другу:
— Ты иди, она сейчас спустится.
— Что ты из мухи слона-то делаешь? — раздраженным шепотом начал он, приблизившись ко мне вплотную.