Основное в ленинизме. Том 3. Развитие капитализма в России (Ленин) - страница 263

Насколько изменяется от этого факта то представление о размерах индустриального населения, которое дают города, — можно видеть из следующего примера. В Калужской губ. процент городского населения гораздо ниже среднего по России (8,3% против 12,8%). Но вот «Стат. Обзор» этой губернии за 1896 г. вычисляет, по данным о паспортах, общее число месяцев отлучки отхожих рабочих. Оказывается, что оно равно 1491,6 тыс. месяцев; это, по разделении на 12, даёт 124,3 тыс. душ отсутствующего населения, т. е. «около 11% всего населения»! Прибавьте это население к городскому (1897 г.: 97,9 тыс.), и процент индустриального населения окажется очень значительным.

Конечно, известная часть отхожих неземледельческих рабочих регистрируется в числе наличного населения городов, а также входит в население тех негородских индустриальных центров, о которых было уже сказано. Но только часть, ибо при бродячем характере этого населения его трудно учесть переписью отдельных центров; а затем переписи населения бывают обыкновенно зимою, тогда как наибольшая часть промысловых рабочих уходит из дому весной. Вот данные об этом по одним из главных губерний неземледельческого отхода.[223]

Максимум числа выданных паспортов приходится повсюду на весну. След., из временно отсутствующих рабочих большая часть не попадает в переписи городов.[224]

Но и этих временных горожан с большим правом можно относить к городскому, чем к сельскому населению: «Семья, которая извлекает средства существования в течение года или большей его части из заработков в городе, с гораздо большими основаниями может считать местом осёдлости город, обеспечивающий её существование, чем деревню, с которой имеются связи только родственные и фискальные». Какое громадное значение имеют и поныне эти фискальные связи, видно, напр., из того, что из отхожих костромичей «редко хозяева получают за неё (землю) известную небольшую часть податей, а обыкновенно её сдают только за то, чтобы нанявшие городили вокруг неё огороды, а все подати платит сам хозяин» (Д. Жбанков). И в «Обзоре Ярославской губернии» мы встречаем неоднократные указания на эту необходимость для отхожих промысловых рабочих откупаться от деревни и от надела.

Как же велико число отхожих неземледельческих рабочих? Число рабочих, занятых всякими отхожими промыслами, составляет не менее 5-6 миллионов. В самом деле, в 1884 г. в Европейской России было выдано до 4,67 млн. паспортов и билетов, а паспортный доход возрос с 1884 по 1894 г. более чем на треть (с 3,3 до 4,5 млн. руб.). В 1897 г. выдано было всего по России паспортов и билетов 9495,7 тыс. (в том числе в 50 губ. Европейской России 9333,2 тыс.). В 1898 г. — 8259,9 тыс. (Европейской России 7809,6 тыс.). Число избыточных (по сравнению с местным спросом) рабочих в Европейской России г. С. Короленко определил в 6,3 млн. Выше мы видели (гл. Ill, § IX), что по 11 земледельческим губерниям число выданных паспортов оказалось превышающим расчёт г-на С. Короленко (2 млн. против 1,7 млн.). Теперь мы можем добавить данные о 6-ти неземледельческих губерниях: г. Короленко считает в них избыточных рабочих 1287,8 тыс. человек, а число выданных паспортов равно 1298,6 тыс. Таким образом, в 17 губерниях Европейской России (11 чернозёмных плюс 6 нечернозёмных) г. С. Короленко считал 3 млн. избыточных (против местного спроса) рабочих. А в 90‑х годах в этих 17 губерниях выдавалось 3,3 миллиона паспортов и билетов. В 1891 г. эти 17 губерний давали 52,2% всего паспортного дохода. След.,