В Белоруссии ускоренными темпами растет количество ее граждан, «симпатизирующих Западу». На сегодняшний день они составляют уже более 40 %. При этом надо учитывать, что это, как правило, наиболее образованные экономически и политически граждане Белоруссии. Далее, война в Донбассе, присоединение Крыма резко ослабили позиции Украинской православной церкви Московского патриархата. Рада от имени украинского народа обращается к вселенскому константинопольскому патриарху с просьбой предоставить УПЦ автокефалию. И это стремление Украины как можно быстрее выйти из всего, что связывало ее с русским миром, дает о себе знать все сильнее и сильнее. На мой взгляд, у современной России ни сейчас, ни в отдаленной перспективе нет шансов возродить русский мир в подлинном смысле этого слова. На самом деле русский мир погиб еще в 1917 году. Русский мир, возрожденный позже, при помощи «большевистских скреп», не имел, как выяснилось, внутренней органики. Тем более невозможно воссоздать русский мир, когда его центр, РФ, до сих пор сохраняет, живет коммунистическими ценностями. Как показали события конца 2013 года в Киеве, Россия до сих пор в сознании многих украинцев воспринимается как страна Ленина и Сталина.
Кстати, и Эрнст Нольте в своем исследовании родства и взаимосвязи большевизма и национал-социализма приводит много аргументов в пользу приведенного выше утверждения Николая Бердяева (с мыслями которого на эту тему он, судя по всему, не был знаком), что «коммунизм периода строительства перерождается незаметно в своеобразный русский фашизм» И действительно, Сталину, в отличие от Ленина и особенно Троцкого, становится дорога национальная идея, для него национальная государственность уже не менее важна, чем идея коммунизма. В самом отказе от установки Ленина и Троцкого на мировую пролетарскую революцию и идее строительства социализма в одной отдельно взятой стране уже присутствовала ставка на особенное, на свое, национальное. И Э. Нольте, на мой взгляд, прав, когда говорит, что переход Сталина на национальные позиции, реабилитация национальных традиций и национальных, прежде всего военных ценностей, военных побед начались задолго до войны с Германией, а именно с 1934 года, когда Сталин дал сигнал к преодолению исторической школы академика Покровского, рассматривающего русскую историю в строгом соответствии с марксистским учением о классовой борьбе, и особенно с акцентом на осуждение и «деспотичных царей», и «помещиков-эксплуататоров», и «свирепых полководцев». «Теперь же, – обращает внимание Э. Нольте, – Сталин и вслед за ним многочисленные историки указывали на то, что история Российской империи ни в коей мере не была вереницей ужасных сцен; на то, что скорее пробивал себе путь могучий исторический прогресс; и на то, что цари и их прислужники достаточно часто способствовали прогрессу и даже боролись за него. Теперь был написан новый – куда в более ярких красках – портрет Ивана Грозного, и даже режим Николая I уже нельзя было характеризовать как „кровавый полицейский террор“. Больше всего в позитивную сторону изменилась оценка завоевательных походов царей, и дело шло к тому, чтобы экспансию Московии во все стороны света, в которой Карл Маркс видел опаснейшую угрозу для Европы, признать в качестве парадигмы исторического прогресса. В новой присяге красноармейца, утвержденной в 1936 году, уже не было речи о долге перед пролетариатом. Начиная с 1935 года во главе Красной армии были поставлены маршалы Советского Союза. Большая чистка значительно ослабила интернациональный характер командирского корпуса, и освободившиеся высокие посты занимали преимущественно молодые русские и украинцы. В июне 1940 года были вновь введены звания генерала и адмирала, которые до тех пор считались буржуазными или царскими»