. Общим и для якобинства, и для большевизма, и для национал-социализма было уничтожение людей не за совершенное преступление, а из-за принадлежности к сословиям, а у Гитлера – к нациям, которые якобы являются врагами человечества, врагами прогресса.
А теперь послушаем, что говорит Гитлер о главной миссии своей партии. Она у него, как оказывается, тоже носит «истребительный» характер. О том же – почти ленинскими словами: «Чтобы довести до конца истребительную (выделено мной. – А. Ц.) борьбу против старого, чтобы приступить затем всерьез к строительству нового – для этого требуются действительно решительные бойцы, ибо борьба эта всегда сопряжена с серьезными опасностями. Цельное мировоззрение победит лишь в том случае, если в рядах его сторонников соберутся действительно наиболее решительные и мужественные люди эпохи и если они сумеют создать с этой целью действительно крепкую боевую организацию»[90]. Видит бог, все по-ленински. Не только в сути, но и на словах.
У национал-социалистов, как и у большевиков, ничто не имело права противостоять, спорить с их единственно верной государственной идеологией. Гитлеровцы, как только приходят к власти, копируя конституцию СССР, закрепляют законом руководящую роль своей национал-социалистической партии. Вместо главлита – «штаб уполномоченных по контролю над мировоззренческой подготовкой и воспитанием»[91]. Как и у большевиков – классовый, «партийный» подход к искусству. Геббельс почти дословно повторял Ленина, когда говорил, что «искусство в абсолютном смысле, как его понимает либеральная демократия, не имеет права на существование»[92].
Но то, что особенно сближало, делало родственным большевизм и социализм, так это общее для них отрицание буржуазного права. Национал-социализм, как и большевизм, прежде всего не хотел связывать себя ни с какими возникшими до них законами. На это обстоятельство обращали в первую очередь внимание все исследователи философского родства национал-социализма с большевизмом. Гитлер, который в «Майн кампф» присваивает себе право на жизнь тех, кто стоит на дороге его борьбы, по сути, действительно повторяет все то, что говорил об особенностях революционного права Ленин, то есть то, что революционное право требует бесправия для врагов революции. Э. Нольте для подтверждения этого тезиса ссылается на речь Ленина, произнесенную перед Центральным советом профсоюзов, в которой Ленин «выделил Статью 23 Конституции РСФСР, где сказано, что Советская республика отнимает у отдельных лиц и отдельных групп те права, которые можно использовать в ущерб интересам социалистической революции, – и продолжал: „Мы открыто заявили, что в переходный период не только не обещаем никакой свободы направо и налево, но и говорим заранее, что будем лишать всяких прав буржуазию, мешающую социалистической революции. А кто об этом будет судить? Судить будет пролетариат“»