Конечно, в книге Эрнеста Нольте, из которой я позаимствовал все приведенные выше факты, свидетельствующие о несомненном влиянии вполне реальной угрозы советизации Европы на появление национал-социализма Гитлера, есть определенный перекос. В этой книге угроза советизации Германии откровенно доминирует над всеми другими факторами, действительно породившими национал-социализм. Наверное, пангерманизм, идея превосходства арийской расы тоже сыграли громадную роль в появлении национал-социализма. Наверное, если бы не было Версаля, не было бы оскорбленного поражением в Первой мировой войне достоинства немцев, то не было бы и таких страхов, как страх оказаться под властью немецких большевиков.
Философия смерти объединяет национализм и революционный марксизм
Николай Бердяев уже во второй половине тридцатых годов прошлого века обратил внимание, что эти две, на первый взгляд, враждующие идеологии роднит и антигуманизм, и антидемократизм, и, конечно же, болезненная жажда разрушения и смерти. У большевиков, у Ленина «право индивидуальной свободы» уступает интересам трудящихся. У Гитлера «право индивидуальной свободы должно отступить на задний план перед обязанностью сохранения расы»[144]. Бердяев обращал внимание, что для Ленина как большевика характерно и отсутствие веры в человека, веры в первенство «духа и свободы», характерна ненависть к свободе, то есть все то, что появится позже у национал-социализма.
И, конечно, ничто так не сближало национал-социализм с большевизмом, как откровенная ненависть к «западной демократии» и традициям парламентаризма. Парламентаризм для Гитлера – это «самое грязное внешнее проявление» демократии «современного Запада»[145]. «Грязи» парламентаризма Гитлер вслед за Лениным противопоставляет вооруженное восстание, «диктатуру». Конечно, когда Гитлер писал свой «Майн кампф», у него не было перед глазами текста ленинских работ, посвященных разработке теории вооруженного восстания, изучению качественных отличий революционной партии от парламентской, реформистской. Но когда читаешь рассуждения Гитлера на заданную тему, не устаешь поражаться революционному родству воззрений этих политиков. У Ленина – диктатура во имя победы пролетариата. У Гитлера – диктатура во имя победы нации. Ленин переступает через «право», «закон» во имя величия пролетариата, Гитлер – во имя «величия нации». Гитлер борется с католической партией точно так, как Ленин боролся с оппортунизмом меньшевиков. «Такие люди (речь идет о католической партии. – А. Ц.) выскажутся против всякой политики национального восстания только потому, что восстание предполагает насильственное устранение пусть хотя бы самого плохого и вредного правительства. Как же, ведь это было бы преступлением перед „авторитетом государства“. А в глазах такого жалкого фетишиста „государственный авторитет“ является не средством к цели, а самоцелью. Такие герои… с негодованием выскажутся, например, против попытки диктатуры… На том единственном основании, что для таких чудиков закон демократии более священен, чем великая нация»