Почему якобы христианские народы с тысячелетним опытом воцерковления в один прекрасный день переступают через заповеди Христа, заповедь «не убий», и с каким-то остервенением предают смерти не только дальних, как это делали немцы во времена Гитлера, но и своих, как это делали французы во время своей якобы великой революции 1789–1793 годов, и русские во имя своей якобы великой революции 1917–1920 годов? Неужели и религия, и гуманистическая культура – это всего лишь колпак, который можно в любую минуту снять с головы, повинуясь приказу очередного любимца народных масс? Не забывайте, Гитлера немцы любили куда более искренне и самозабвенно, чем русские Сталина. Гитлера не боялись, он своих убивал редко. Объявил комиссар Конвента Фуше в сентябре 1793 года войну религии как «суеверию и лицемерию» во имя перехода к республиканской «естественной морали», и многие, правда, не все, примером тому Вандея, легко и быстро начали отказываться от многовековых церковных традиций. Похороны, как приказал революционный народный Конвент, начали совершаться без всякой религиозной церемонии, в полях, обсаженных деревьями, «в тени которых возвышалась статуя, изображающая вечный сон». Другой комиссар Конвента, Лежло, действовавший в городе Рофшоре, обратил приходскую церковь в «храм правды», причем восемь католических священников и один протестантский пастор явились в этот «храм правды» и сложили с себя священный сан[169]. Конвент, возглавляемый Робеспьером, как и позже большевистская власть при Ленине, отбирал церковные ценности и отсылал в Монетный двор на переплавку. Многие бывшие католические священники не только сложили коллективно с себя священнический сан, но и отдавали свои серебряные медали на переплавку[170]. Жажда разрушения старого, и прежде всего религиозных святынь, у французов конца XVIII века была столь же сильна, как и у русских начала ХХ века. На самом деле Ленин и Троцкий ничего нового в сравнении с Робеспьером и Сен-Жюстом не изобрели. Колпак культуры можно в любую эпоху сменить на красную шапку. И об этом нужно помнить всегда.
Если вы думаете, что политики типа Сталина и Гитлера не могут прийти к власти и в XXI веке, то вы ошибаетесь. Сам тот факт, что возможность ядерного противостояния России и Запада стала новой повесткой дня, говорит о том, что угроза уничтожения человечества, человеческой цивилизации вполне реальна. И ужас состоит в том, что нынешний русский обыватель спокойно рассуждает о неизбежности «большой войны с США».
Ни Ленин, ни Сталин, а за ними и Муссолини и Гитлер, не задумывались об оправданности тех человеческих жертв, мук, страданий, которыми должны будут заплатить их народы, человечество за осуществление их программ и идеалов. Никто не спрашивал себя: «А может быть, коммунизм невозможен? (Это касается Ленина и большевиков.) А может быть, корпоративное государство, основанное на уголовном преследовании за антифашизм и инакомыслие, невозможно в Италии? А, может быть, расовое превосходство немцев может обернуться для них катастрофой?». И никто из названных вождей не ставил под сомнение свои цели, свои теории. Кстати, фашисты, как и марксисты, говорили о «всемирно-исторической значимости» их учения. И Бердяев был прав: сакрализация и марксизма, и фашизма была нужна их вождям для того, чтобы оправдать характерную для них сверхжестокость, их страсть к убийству, к смерти. Гитлер говорил в «Майн кампф» прямо и откровенно: мы обращаемся за поддержкой своих идей к тем, для кого их собственная жизнь мало что стоит, кто не считает «жизнь на земле высшим счастьем»