Я напоминаю о том, о чем сотни раз писали русские мыслители, примером тому «Вехи», «Из глубины». Образцов благочестия и христианского подвижничества в России было всегда много. Этим святым люди поклонялись, но мало кто в жизни сам, в своих поступках следовал их примеру. Никогда мораль в России не была выше, чем у других европейских народов – католиков, протестантов. На этом настаивали все представители русской религиозной философии начала ХХ века. И это связано с тем, что религия Христова была для нас, русских, прежде всего укладом жизни, привычкой, обычаем, и меньше всего – работой души, соприкосновением с Богом через совесть, покаяние в грехах. И не важно сегодня, откуда эта традиционная холодность русской души. Георгий Федотов в своих «Письмах о русской культуре» называл эту холодность «китайской». «Чаще всего русский человек, – писал он, кстати, с болью, с сожалением, – …удивляет нас каким-то восточным равнодушием к ближнему, его страданиям, его судьбе… Есть что-то китайское в том спокойствии, с каким русский крестьянин относится к своей или чужой смерти».
Я вспомнил об этих словах Георгия Федотова, ибо, действительно, сегодня многие у нас в России, о чем я уже говорил, поразительно спокойно, с каким-то равнодушием относятся к смерти наших соотечественников, которые погибают на Донбассе. Ведь многих из них, как известно из прессы, закапывают в землю, не дожидаясь цинковых гробов из Ростова. Никто у нас всерьез, тем более в Думе, в Общественной палате, не поднимает вопрос о русских жертвах войны на Донбассе, о том, насколько оправданы эти жертвы. Более того, у нас даже деятели культуры, к примеру, мой вечный оппонент на передаче Владимира Соловьева Карен Шахназаров, настаивает на том, что надо покончить с уходящей в прошлое слезливостью и слабостью души. Ему не жалко не только тех, кто погибает во имя его мечты о свободной от Украины Новороссии, но и наших современников, русских людей, которые начали страдать от санкций. Карен Шахназаров осуждает нынешних русских за то, что они в прошлом, в нулевые, в годы достатка, «как мухи, долго лизали чужой мед», и советует им затягивать пояса и жить во имя национального достоинства, как всегда, на минимуме материальных благ. Никто у нас всерьез не говорит о человеческой цене реализации «проекта Новороссия», о том, как сложится жизнь у тех, кто и без всяких санкций испытывал нужду и по европейским меркам жил на минимуме материальных благ. А действительность кричит, бьет в глаза: даже в тучной и сытой Москве растет количество старух, настоящих нищих, кто как-то растерянно, с чувством стыда просит им помочь