. Главным героем сказаний, которые африканцы привезли из‐за океана и развили далее, был паук Анансе, преимущественно трикстер, чье имя фигурирует в названиях большинства сюжетов. Европейцам тоже приходилось о нем слышать. Голландский торговый агент Виллем Босман, который пробыл на побережье Гвинеи с 1690 по 1702 г., говорит о «пауке ужасающих размеров» у себя в комнате: «Негры называют такого паука Анансе и верят, что он сотворил первых людей»
[715]. В Суринаме
Anansi-tori (креольские варианты историй про Анансе) рассказывались во время обрядов поминовения, перемежаясь в течение года с жертвоприношениями умершим, пиршествами и траурными церемониями; их могли рассказывать и по другим случаям, но не в дневное время. Суринамский Ананси совершает хитроумные поступки, иногда даже подлости, чтобы защитить себя и получить желаемое; иногда его жертвами бывают существа меньше его (тараканы), а иногда — значительно больше (тигры и цари)
[716].
В сказке, которую почти наверняка в той или иной версии слышала африканка, принесшая Мериан гусеницу с паслена, рассказывается о том, как паук Ананси умудрился прокатиться верхом на Тигре. Ананси похвастал Царю, что сумеет склонить к этому Тигра; Царь, усомнившись, передал его слова Тигру, которого возмутила такая наглость. Тигр побежал к Ананси, а тот заявил, что Царь лжет. Он, дескать, с удовольствием разъяснил бы недоразумение Царю, но так плохо себя чувствует, что не в силах добраться до него сам. И Тигр повез Ананси к Царю у себя на спине. По дороге Ананси под разными предлогами исхитрился надеть на Тигра уздечку, и, когда они подъезжали к царскому дворцу, паук уже погонял Тигра хлыстом[717].
Но Ананси не каждый раз выходил победителем, о чем наверняка слышала или сама рассказывала африканка. В другой сказке этот самый изворотливый на свете человек-паук собрал всю хитрость и ловкость, какие только сумел найти, запрятал их в горлянку и долго безуспешно пытался залезть с ней на вершину хлопчатого дерева. Когда сын услужливо подсказал ему, как лучше взять горлянку, Ананси понял, что ему не удалось и никогда не удастся собрать в одном месте все существующее хитроумие. В гневе он разбил тыкву на мелкие кусочки[718].
Гликль с ее «Притчей о птицах» должна была понравиться эта история о том, как распространилось по свету хитроумие; возможно, она бы даже предложила собственный вариант. Мари Воплощения, которую раздражали индейские мифы о сотворении мира с их ондатрами и черепахами, едва ли сочла бы Ананси помощником в нравоучительных беседах. Мария Сибилла Мериан, коль скоро ее интересовало сопоставление культур («Батат… можно варить, как морковь, по вкусу он напоминает каштаны… только нежнее»)