— Стойте все смирно, пожалуйста, — сказала Зинаида Андреевна, — будем вести себя как цивилизованные люди, тем более что времени осталось мало.
Малыш, я сожалею, но твой любимый друг мне нужен живым и свободным. Лаки, бери лейтенанта в одну руку, финку — в другую. Куда приставить эту «другую», чтобы наша подруга Таня Иванова не наделала глупостей, ты, думаю, разберешься. Вы, молодой человек, идите смирно, ибо стрелять я научилась еще тогда, когда вас не было даже в проекте… Ну-с, все все поняли? Тогда вперед.
Мы вереницей вышли из дверей дачи: я шла первой, за мной Лаки с Сергеем, последними — Малыш и бабуля, оставившая на кухне своего умирающего внука.
У ворот дачи, оказывается, ждал фургон. За рулем сидел Мертвяк, глядя на нас без полагающейся усмешки. Изнутри открыли, там было еще двое.
Мы расположились на сиденьях друг против друга, закрыли дверцы и поехали — все это молча, без единого звука. Я не отрываясь смотрела на Зинаиду Андреевну.
— Итак, — степенно кивнула она, когда парни методично почистили Малыша, выудив из него пистолет и нож и сняв ботинки с лезвиями, — мы в полном сборе. Прежде всего, спасибо тебе, Таня. Твоя добросовестная работа еще будет по достоинству оценена, вместе с твоими жертвами, ущерб за которые будет возмещен. В моей смерти тебе удалось убедить практически всех, даже моего недоверчивого племянника, Алексея Никитича. Но ты до сих пор не выполнила наш договор: не нашла собаку. А Леонид должен быть найден как можно скорее. К нашим проблемам, Лаки, также примешивается досадное недоразумение: Серебров и его группа захвата упустили Дядю. Он ушел до того, как по наводке лейтенанта они взяли машины, и скрылся в неизвестном направлении. Наверняка до него дошло, он никогда не был дураком. Так что тебе, Танюша, предстоит найти его. Сейчас ты поедешь в указанном мной направлении, поработаешь там. Если сдашь его в милицию, своему Беглову, — хорошо. Если отправишь к праотцам — еще лучше, тут и чести, и награды поболее будет. Главное, сделай все максимально быстро. Тогда твой спутник не умрет.
Малыш и Лаки сидели молча, думали каждый о своем. Я была словно в мешке, и происходящее душило все сильнее. Сергей умирал. Я ненавидела себя.
— Я не верю вам.
— Гм… — вежливо кивнула она, — надо что-нибудь придумать…
— Малыш, — оживший Лаки кивнул на Сергея.
— Спирт, повязку, — коротко ответил тот, наклоняясь к Сереже и исследуя рану. — Если в течение двух-трех часов не доставите его в клинику, он не будет жить.
— Двух так двух, — кивнула Булгакова. — Танюша, я ведь ОТПУСКАЮ тебя, ты можешь произвести обмен, когда доставишь нам пса и моего племянника!