Сейчас Подложный высматривал, много ли в тупике свободного места.
— Тут вот бульдозер не пройдет, — сказал он Сергею. — Оттащите этот остов за кузницу, — кивнул на разобранную в прошлом году баржу, — и пока грунт не прихватило, расчистите съезд к Амуру…
Ветер подгонял их. Обогнув кузницу, они остановились у гаража, перед бульдозером со снятыми гусеницами. Мастерская была теперь шагах в тридцати, на крутом берегу. Ее окна, обитые широкими, грубо отесанными досками, отсвечивали черным глянцем. Начальник пристани покачал головой и показал на гусеницы, растянутые через дорогу. Бульдозер с голыми катками стоял рядом, на шпалах.
— Им тут место? За Копишевым не смотришь, начальник.
Под бульдозером зазвенели ключи, послышалось чертыхание Копишева.
Он вылез из-под машины, маленький, в лоснящейся от мазута телогрейке, вислоухой шапке, с обиженным лицом. Сергей про себя называл его «морковкой». Когда Иван сердился, то лицо его бычилось, краснело, а брови и морщины становились как бы темными зазубринами, рисками на моркови. Иван держал в руке разводной ключ, на плече полукувалдочку и подступал к Подложному:
— Где что ни случится — все Копишев?! И тут Копишев, и там Копишев, и в приказе Копишев… Что я вам? На одном Иване свет клином сошелся, так, что ль?!
— Не шуми, Иван, у тебя дети, — ответил Подложный. — А требовать надо с тебя покруче. Ты всему хозяйству голова.
— Я-то голова, да шея у головы одна. Семерых держит, а вы всю пристань хотите посадить.
Подложный не ответил ему и прошел в гараж. Там на козлах два разобранных трактора, вдоль стен подметенные верстаки и наспех беленная печка. Лампочки-двенадцативольтовки светят тускло, дневной свет едва пробивается в узкие окна. Бликами он ложится на машины, и от этого темное железо кажется еще чернее. Прохладно. Подложный ткнул пальцем в светящиеся щелки над воротами, но Горобец отмахнулся.
— Чепуха, — сказал он. — Потолок тепла не держит. Хотели шлаком засыпать, а там две матицы лопнули. Балки подвели, но все до поры. Новый бы гараж, Константин Николаевич, с кран-балкой и попросторней! С одним бульдозером развернуться негде, а мы два загоняем. Наказание — не ремонт. Плечом заденешь — все на башку рухнет.
— Понимаю, Сергей Никандрович. Мы начинали — над головой одно небо было.
— Ну и что?! Не снимать же нам из-за этого крышу!.. Вы подумайте лучше, что в РТС закончат скоро отделку технологического корпуса и как бы наши механизаторы, бульдозеристы туда не ушли. Что мы тогда с вами делать будем?.. Если б тут город был — по другим предприятиям давно б все разбежались. У нас же, кроме «давай-давай!», никаких условий для нормальной работы.