Вижу, Иван тихонько жену толкает. Та тоже не знает, как начать. Я жду, что будет.
Иванова жена разволновалась, глазенки вылупила и пищит, это ласковый тон у нее такой:
— Отпустите, Сергей Никанорович, моего Ивана в гости. Приемное дитя замуж выходит. В Хабаровске, недалечь отсюдова…
Копишев шепчет ей, что не Никанорович, а Никандрович, а она Сергею в рот смотрит. Мы переглянулись с Сергеем и как будто по шарику проглотили. Расспрашивать в такую минуту неудобно. Иван-то вроде и неприметен и неказист, посклочничать любит, поматериться и живет скудно — это все знают, а на́ вот, кроме своих, приемные дети есть… Вдруг у него и эти-то не свои? Мы не знаем…
Копишев не столько перед Сергеем, сколько перед женой грудь колесит, все время на нее косится. И вид такой, вроде он самый лучший друг нам. Спрашивает:
— Ну как, Никандрыч, — денька на три-четыре?! Пока туда, пока обратно. Сам понимаешь, первую отдаю — нельзя не быть. Доведись хоть и тебе самому — да нешто бы я тебя не отпустил?! Как же, Никандрыч?!
А Сергею отпускать его нельзя. Пять не пять, а неделю прогуляет точно. Инструмент же кому зря не доверишь. Закрыть: ремонтники без инструмента — без рук. Ну, думаю, задача! А Сергей протянул руку и говорит спокойно, как будто закурить просит:
— Давай ключи…
Они расшаркались перед ним — и за дверь. Слышим, как Иван говорит жене:
— Видишь, какая у меня работа?! Только сам начальник заменить может. Никому ключей не доверяет. Потому как Иван — это у него первая голова.
Наверное, он себя и по головке ради убедительности потукал! Только на жену не подействовало:
— Не стучи! Я твоей башке по зарплате цену знаю!..
* * *
Недавно создали какое-то общество по охране природы.
На Алика:
— Синько, ты рисуешь? Будешь взносы собирать в наше общество.
— А при чем здесь рваная галоша? (Я бы тоже так сказал!)
— Ты молодой, природу рисуешь, тебе и собирать!
Вот и весь разговор. Пошел собирать. Я был в кузне, и он туда приходит. Со списком, с ведомостью, как чиновнику полагается. Сказал, зачем пришел. У мужиков вид серьезный. Молотобоец ему объясняет:
— У меня приусадебный участок пятнадцать соток, из них четыре сотки сада. Молодой сад, хороший, но я его вырублю, потому что с меня дерут налог за корень, а он мне еще никакой выгоды не приносит… Вот какой же я член охраны природы, когда сад вырублю?..
— Что, и теперь налог берут?
— Теперь не берут, так брали.
— Когда это было, — говорит он разочарованно.
— Когда бы ни было, а помнить надо да напоминать, а то забудутся и еще раз затейку такую ж выдумают…
Смотрю, и кузнец куцые пальцы гнет: