— Я хочу лишь немного возвыситься, вот и всё. Надоело торчать, не пойми кем, на задворках. Нынешнее положение начальника Школы устраивает полностью, но вот её значимость совсем не то, о чём мечтал когда-то. Ты, Сыч, умеешь вести тайные дела, а я — учить. Почему бы не совместить?
— Хороший ход. Скажи, раз пытаемся говорить откровенно, зачем ты втюхиваешь во дворец ещё троих шутов?
— Не поверишь, это всё Илий! У него куча идей насчёт укрепления власти и своего особенного места у кормушки. Идеи, по моему мнению, бредовые не все. Нагорное королевство давно переросло свой статус, и я ухватился за шанс, потакая своему ученику в некоторых вопросах.
— В конце инспекции Школы Шутов я хотел бы лично переговорить с будущими кандидатами во дворец, — заявил Калеван.
— Без проблем. Ещё что?
— Да… Пусть мне тоже хлеба с яйцом пожарят — за ночь в дороге проголодался сильно.
— Ну, если от такой малости зависит твоё мнение, то готов отдать свою порцию! — впервые за время разговора, улыбнулся Хохотун.
— Не зависит, но хуже, точно, не сделает. И пусть зеленью посыпят!
…Фаннория стояла у дверей учительского дома, нервно теребя поясок. Штих расхаживал взад-вперёд около крыльца, что-то бурча себе под нос.
— Да прекрати ты уже! — не выдержав, прикрикнула на него девушка. — В глазах рябит!
— Парба долго нет… Первого вызвали и мурыжат. Как бы не сболтнул чего не того… Испсиховался весь!
— Я тоже, но ты меня ещё больше выводишь из себя. Сядь!
Исполнить просьбу парень не успел — дверь открылась и из неё практически вывалился весь взмыленный Скала.
— Штих Хитрован! Следующий! Не задерживаться! — раздался голос из дома.
— Что было? — спросила Фанни у, в бессилии опустившегося на ступеньки крыльца, Парба, когда их друг исчез в помещении.
— Мужик там… С виду хиляк, соплёй перешибёшь, но страшныыый… Магистр в уголке примостился, весь бледный и слово вымолвить боится.
— Страшный?
— Ага. Тихо так, спокойно всё нутро вывернул. Дурацкие вопросы задаёт, а потом, без перехода, о прошлом житье спрашивает, называя разные имена. Хорошо, Колокольчик, что мы основательно подготовились, иначе запутался бы. Я ответ — он вопрос… Я ответ — он вопрос… Даже не помню, что спрашивал! Улыбается постоянно, а глазищами своими зырк-зырк! Всю печень проел, глядючи! Про Гон вот, точно, спрашивал, про Розуна-пограничника тоже… Ты с ним, Фань, осторожнее… Зверюга! Из сыскарей, точно! Я на их братию в своё время насмотрелся, но только те ему и в подмётки не годятся.
— Ясно… А ты как себя вёл?
— Как обычно, когда припрёт — Парб Скала «большой, голодный и тупой». Хотя тупым в этот раз не прикидывался — им и был.