— Я тут в интересные штучки магические обнаружил в стенах и «пошаманил» немного своим даром, примерно, как с хатшами во время Гона.
— Это ты всю прослушку сломал? Нам Сыч про это говорил. Сказал, что можно лишь у тебя спокойно разговаривать, — спросил Штих.
— Калеван Танлийский? Вы с ним же ехали? Что ещё сказал?
— Что знает про нас всё. Абсолютно! Понимаешь? И это… Дружбу предлагал. Мы с Парбом согласились, а Фанни взяла отсрочку.
— Хочу с тобой посоветоваться, — пояснила она.
— Соглашайся. Лучше с таким человеком, как он говорит, «дружить», чем вызвать неудовольствие. Тип непростой, но…
— Трапеза для господ королевских шутов! — прервав меня, громко возвестил уже не гвардеец-охранник, а важный слуга.
С трудом вкатив многоярусную тачку, заставленную разными распространяющими одуряющий аромат вкусностями, он гордо удалился, оставив нас наедине.
— Тосковал, говоришь… Сухари тюремные грыз? — нахмурив лоб, подозрительно спросила меня Колокольчик, глядя на это изобилие.
— Именно так! Очень тосковал! А что до сухарей — без тебя всё ими кажется!
— Выкрутился! Прощаю!
— Да, давайте уже жрать! Сейчас слюной захлебнусь! — взмолился Парб.
Несколько минут в тишине, нарушаемой лишь смачным чавканьем и восторженными возгласами после дегустации очередного кулинарного шедевра, ребята утоляли голод, а я с улыбкой стоял и смотрел на своих друзей.
Так тепло на душе, когда вся «банда» в сборе! А Фанни, с носом, измазанным кремом от большущего пирожного, казалась ещё роднее и милее, чем раньше. Она сейчас рядом, и я вдруг в полной мере почувствовал, насколько мне её не хватало все эти дни.
Калеван Танлийский стоял между Первой Советницей и дворцовым казначеем Санимом Бельжским перед Владыкой, делая вид, что слушает длинную, полную пустой болтовни, речь подвыпившего королька. Подобные минуты Сыч ненавидел больше всего — столько дел в столице, а приходится с восторженным выражением на лице торчать здесь и тратить драгоценное время на очередное «мыслеизвержение».
— … и вот я, после долгой и всесторонней анализации обстановки, — явно выдохшись, стал «закругляться» Ипрохан, — отчётливо понял, что то, что есть, быть не должно, и надо изменить прошлое в назидание будущему, которое не замедлит себя ждать, если правильно к нему подойти!
Творцы всемогущие! Совсем мозги пропил! Ещё час назад был вменяем, принимая доклад по Школе Шутов, и вот тебе опять! Раньше хоть говорил нормально, а теперь в голове одна «анализация»! И что самое страшное — заучивают подобные перлы дворцовые лизоблюды, разнося их по всему Нагорному королевству, коверкая язык и повышая уровень, и без того высокой, безграмотности. Хорошо, что хоть Веблия, несмотря на свой сволочизм, имеет правильное представление о значении слов и не попрёт новое в народ, а педант казначей — подавно! Хватит недавнего скандала и с «прелюбодействием». Пока разобрались, что невнятно произнесённое пьяным Ипрохашкой «при любом действии» имеет отличный от оригинала смысл, без малого сотню человек осудили за словосочетания типа: «прелюбодействие властей». Потом всеобщими усилиями разобрались, конечно, в причинах всеобщего неуважения к Короне, но с каторги не всех любителей «современного языка» вытащить получилось.