А было это так. Никита ехал рядом с Сюбялировым и сквозь морозную муть вглядывался в далекие холмы. Их отряд из семи человек только что выбрался из редкого леска, как вдруг впереди лопнуло множество белых хлопушек и затокали частые выстрелы.
Отряд быстро свернул в сторону, опять углубился в лес и вскоре оказался вне опасности. Но тут Никита почувствовал тупую боль в ягодице.
«Напоролся на сук», — подумал он и решил не обращать на это внимания. Однако боль все усиливалась, и, когда прискакали в лагерь, Никита решил обратиться к Боброву.
— Странно! Как ты мог, сидя на коне, напороться на сук этим местом? — удивился фельдшер, выслушав Никиту. — Может, ты задом наперед скакал? А ну, сними, — добавил он, дернув его за штаны.
— Майыс тут…
— Ничего! Майыс — сестра. Снимай!.. Э. да ты, брат, ранен! Вишь, какой синяк… Очень странно. А ну-ка давай сюда штаны! — И Бобров вытряхнул из них смятую свинцовую пулю. — Так и есть! А говоришь, напоролся на сук!
А когда Майыс чем-то помазала Никите больное место, Бобров похлопал его по плечу и сказал:
— Надевай скорей свои боевые штаны!
Случившийся тут же похожий на цыгана весельчак Чуркин, который был в отряде взводным, обвязал эту пулю тоненькой веревочкой, и она пошла по рукам. Позабыв о своем трудном положении, люди с дружным гоготом ощупывали Никитины толстые штаны из оленьей кожи на плотно свалявшейся заячьей подкладке, а потом осматривали пробитую заднюю луку высокого якутского седла на Уланчике.
— Ай да мы, талбинские! — смеялся Афанас. — Штанами ловим бандитские пули! Пробила березовый задок седла в два пальца толщиной, прошла через не менее крепкие штаны, а от тела, видишь ли, отскочила!
Шумно восторгался на обоих языках суетливый Федор Ковшов.
— Ай да Никитушка! — приговаривал он, подпрыгивая. — Ай да молодец! Ай да красный сокол!
Впрочем, Федору было некогда, он выдавал продукты и командовал на кухне десятком женщин, готовивших скудную еду для бойцов.
Егор Сюбялиров — тот лишь улыбался себе в усы.
— Хо-хо! Крепкий ты, брат! Пули от тебя отскакивают!
— Да он нарочно выставил им свой зад: знает, что бандитской пуле не пробить.
— Вот этот самый бандитскую пулю в штанах привез, — указывали потом на Никиту.
— Да что ты! — удивлялись люди, хотя все давно уже знали про этот курьезный случай.
Никите сперва было самому смешно и даже, пожалуй, лестно: не каждый привлекал к себе всеобщее внимание. Но потом ему начали надоедать бесконечные ощупывания его штанов, та и больно было.
Бандиты делали вылазки к рассвету, а днем скрывались и устраивали засады на дороге. Так прошло три дня. У красных бойцов оставалось всего лишь по десятку патронов, продукты были на исходе, из медикаментов уцелел только йод да какие-то желудочные порошки.