Человек, который мало знает, будто двигается по жизни на четвереньках и видит только то, что у него под носом. Каждая кучка мусора, любая щепочка, какой-нибудь осколок стекла — все это встает перед ним непреодолимой преградой, в сотни раз увеличиваясь в его глазах. Но зато какое счастье, если подойдет в это время к нему зоркий и сильный товарищ, поднимет его на ноги, пусть даже сделает при этом больно, крепко обхватит его за бока! А в Советской стране ты всегда найдешь таких друзей.
Как широка дорога к счастью, открытая советской властью для народа, какие «горы гóря» уже перешел народ, как просторен и чист горизонт, освещенный лучами восходящего солнца коммунизма!
Как широка советская земля, как прекрасна природа, как свеж и чист воздух великой родины! Молодому советскому человеку стоит только найти опору, стоит только по-настоящему захотеть — и он пойдет и пойдет вперед, ступая все смелей и тверже!
Проня Данилов порой бывал крутым и беспощадным другом. Если надо, он не пощадит твоего мелкого самолюбия и не остановится перед тем, что тебе будет больно, неловко, стыдно. Поглаживать по головке, закрывать глаза на недостатки товарища, бояться расстроить его, паиньку, — больше причинишь ему вреда, сильнее обидишь.
Как часто казалось Никите: он все понял или «здорово высказался», — а потом выяснялось, что он почти ничего не понял и высказался весьма наивно. Вначале он испытывал огорчение и умолкал, досадуя на себя и на всех. Но на кого же было обижаться, как не на самого себя, когда экономполитика и политэкономия действительно не одно и то же, когда географий-то, оказывается целых три, и индейцы и индийцы совсем даже разные народы!..
Если Никита чего не понимал или в чем-нибудь сомневался, Данилов терпеливо и умело объяснял ему. Случалось и так, что учитель откровенно говорил ученику: «Сам я, брат, не знаю этого. Но обязательно узнаю». И через несколько дней, когда Никита уже не помнил о том разговоре, Данилов с довольной улыбкой на лице сообщал:
— А я ведь узнал, Никитушка.
— Что? — удивлялся Никита.
— Уже забыл! А я об этом две брошюры прочитал и в горкоме у десятерых справлялся!
Так дружил с Никитой и воспитывал его Данилов все три года совместной жизни.
У подножья гор, в пяти верстах от Якутска, в сосновом бору, размещались дачи техникума с прилегающими к ним полями. Студенты, которые летом не уезжали к родным, жили там, разводили огороды, косили, а некоторые ходили оттуда в город на работу.
Два лета подряд Данилов и Ляглярин ежедневно вместе шагали в город. Данилов работал в горкоме партии, а Никита — в комсомольской газете. И наступающее третье лето Данилов, окончив педтехникум, должен был оставаться в городе на партийной работе. Никита же твердо решил получить в редакции отпуск, съездить в Талбу, повидаться с родными и привезти в город Алексея, окончившего в этом году семилетку. Все это он, предусмотрительный человек, давно уж согласовал с обкомом комсомола и с родными.