— Враг он царю-то…
— А Егордан у нас первый друг царю и богачам, так, что ли?
— А что им от того, враги мы им или нет? — возражал Егордан.
— Как что? — удивлялся Дмитрий. — Да если на каждого богача по сотне батраков войной пойдут…
— Как же! Войной! Да мы, бедняки, всегда между собой грызлись, лишь бы только богачу угодить. Посмотри на брата своего Федота!. Ведь не слепой видит и не глухой слышит, что русский фельдшер мне жизнь спас, а якут Веселов одно знает — пот из меня выжимать. А Федот, точно брехливый пес, на фельдшера лает, Федора славит.
— Надо открыть глаза и уши…
— Как же! Откроешь нам глаза! Нет, брат, мы слепые. Не откроешь, раздерешь только да больнее сделаешь. Лучше и не ковыряться в наших глазах.
Долго сидел Дмитрий, уставясь в землю, но вдруг встрепенулся и, выпрямившись, сказал, сверкая глазами:
— Нет, никакие законы царские, никакие попы и богачи не разлучат нас! — Потом, обернувшись в сторону маленького шалаша, он демонстративно крикнул: — Пошли, Майыс, за дровами!
Когда Майыс смущенно вышла наружу, Дмитрий смело взял ее за руку и повел к рощице за хворостом.
Вот идут они, держась за руки, позабыв все законы земные и божеские, не загадывая на будущее, вольные и сильные, преисполненные своим сегодняшним счастьем. А на другом краю озерка сидит Давыд с удочкой, и оттуда, издалека, доносятся его угрозы:
— Погоди, Майыс, все расскажу. Уж больно смело ты с Эрдэлиром шагаешь!
— Вот и пошли мы против богачей! Открывай после этого нам глаза… Нет уж, слиплись они у нас наглухо, — пробормотал Егордан и вдруг громко крикнул: — Никита, иди, спать пора!
Опытный огород фельдшера Боброва и учителя Кириллова дал к осени обильный урожай. Убирать овощи им помогали Афанас Матвеев и Дмитрий Эрдэлир. Учитель и фельдшер, желая научить якутов огородничеству, каждому предлагали отведать овощей. Но все эти странные растения, кроме картофеля, не понравились жителям наслега.
Да и названий-то таких они никогда не слыхали. Называется «огурец», а на самом деле нечто вроде корня редкостной болотной травы, от которой замертво падают коровы; «капуста», а листья как у полевого хрена. И еще какой-то «укроп» — просто пахучий чертополох, что обильно растет на дворе заброшенной избы. Вот картошка — дело другое! Сытно, вкусно, обильно, — это тебе не какая-нибудь ерунда. И многие запасались картофелем для посадки на будущую весну.
Фельдшер все больше и больше сближался с людьми. К тому же он уже не раз брал верх над самым почтенным в наслеге человеком — князем Сыгаевым.
Вначале, когда Бобров только еще собирался огородничать, князь говорил всем, что это пустая затея: бог, мол, ничего не даст тому, кто в него не верит, и огород фельдшера покроется черной землей. А к осени фельдшеровы грядки, как назло, дали богатый урожай.