Переписка, 1911–1936 (Кандинский, Шёнберг) - страница 34

Я с удовольствием передам для журнала Die Kunst свою статью «Проблемы преподавания искусства»^>65. Должен ли я сам отослать её? Но я совершенно не помню, есть ли у меня хоть один экземпляр. — Вот, нашёл один, отошлю его, сославшись на Вас.

К сожалению, пока я не собираюсь в Петербург, надеюсь на следующий год. Зато в феврале в Мюнхене выйдут мои «Песни Гурре», которыми я вовсе не пренебрегаю, как всё время пишут журналисты. Потому что с тех пор я, хотя и претерпел известное развитие, но не стал лучше, а только лишь улучшил свой стиль и потому могу теперь дальше углубиться в то, о чём должен был сказать уже тогда, и, как бы то ни было, в состоянии теперь сказать это и лаконичнее, и подробнее. Поэтому для меня так важно, чтобы люди расслышали в этой работе то, что я удержал в дальнейшем. 18 ноября Фриц Зут^>66 исполняет мои старые песни. И хотя они не так стары, как «Песни Гурре» (четырьмя-шестью годами позже), всё-таки я кое в чём люблю их меньше. Как бы то ни было, сейчас не многие пишут так хорошо, однако в них есть скованность, как ни в какой другой из моих вещей. Тогда мне казалось, что я должен учиться тому, что уже умел и уже вкладывал в свои работы. Сегодня меня это уже мало удовлетворяет. Быть может, Вам захочется послушать одну-две из них!

Габриэле Мюнтер. Калльмюнц. 1903

Мой успех в России чрезвычайно меня радует. Вообще же за границей интерес ко мне больше, чем в Германии. Вот только слушатели, наверно, столь же мало поймут мои новые вещи, как и произведения Малера. У людей там такие застывшие представления о современности [Modernität], о модной современности, которая напрочь забывает личность и ценит лишь модную технику, что у меня с моими ранними работами остаётся мало шансов. Классификация(!!) примерно такова:

Штраус, или Дебюсси, или Скрябин и, возможно, мои последние вещи.

Но я думаю, что всё это чепуха. Стиль важен только тогда, когда есть всё остальное! Да и потом его не замечаешь, ведь мы любим Бетховена не за его стиль, лишь в то время новый, а за его содержание, новое в любое время. Конечно, для тех, кто, помимо стиля, ничего в произведении расслышать не способен, современный стиль становится верным средством войти в общение с автором. Но меня это мало радует. Я бы хотел, чтобы воспринимали, что я говорю, а не как я это произношу. Лишь когда будет замечено первое, тогда осозна´ют, что второе неповторимо.

Нелепо, что я говорю только о себе. Но я бы хотел, чтобы Вы сделали то же и рассказали