Можно было поставить гражданство против ста миллионов, из которых в случае победы восемьдесят тут же отойдут государству. Прилавок, нельзя сказать, чтобы штурмовали, но ажиотаж наблюдался. Полицейская капсула дежурила поблизости, готовая отбуксировать свежих «иностранцев» в карантин. Чак показал мне два места, где играли на собственную жизнь против полумиллиарда евро. Как правило, сказал Чак, это парни из Глубины, многие давно потеряли связь с реалом, привыкли подыхать и возрождаться по десять раз за день…
— Зачем владельцам игры чужая жизнь?
Чак пожал плечами:
— А игрокам она зачем? Зачем вообще жизнь, бой?.. Я, например, понятия не имею, для чего она мне. Вот Снейк прыгал в Охоте, ему пиково было, теперь Охота кончилась, он, как и я, глушится. Я с детства мечтал смацать полный драйв по планете. И что? Везде побывал, скучно. Если ты имеешь в виду материальный профит, то игра не выглядит как «чет-нечет», это долгая комбинация, иногда на несколько дней. Права на трансляции выкуплены заранее, показ по платным каналам. Представь, как поднимается рейтинг какого-нибудь факнутого заплыва среди акул возле Австралии, если на кону чья-то судьба! Владельцы спортклубов сами из кожи вон лезут, платят тотализаторам, чтобы их включили в розыгрыш, только не всех берут. Харды этих ребят, — он кивнул на ближайшую пирамиду, — отлажены на выигрыш.
— Не настолько они и крутые! — встрял Изабель. — Чак райт говорит — суицидные психи почти все из Диипа, потому что они тоже вертят хардом, как хотят. Вот и надеются на бэст. Иногда, кстати, выигрывают…
Виды порой открывались поразительные. Христианский золоченый собор напротив нудистского бассейна с трамплинами и пенным наполнителем. За столиком, в окружении пышного розария, восседала компания престарелых матрон в розовом, монахини какой-то там конфессии, в жизни не выговорить, степенно передавали друг другу мундштук кальяна… И тут же, этажом выше, на металлической терраске двое намазанных маслом черных стегали плетками третьего, обвязанного цепями. Напротив сновали полчища кибер-официантов, гремел настоящий джаз-банд, на перекрестке открылась вдруг поверхность пруда с кипящей почти, подсвеченной водою. Полуголые люди стояли в очереди, бросались вниз парами, проносились по кругу в ревущей воронке и с дикими воплями исчезали за краем… Святые яйца! С той стороны пруд превращался в десятиметровый водопад, вода низвергалась в пруд ярусом ниже, и еще ниже…
— Что это? — Я дернул Чака за рукав «тельняшки». Навстречу нам, слегка припадая на передние мохнатые лапы, бежали два симпатичных паучка, размером с мотороллер.