40. Александр Бекович-Черкасский поставил на восточном берегу Каспия три крепости. А. С. Пушкин в «Истории Петра» пишет: «Бекович заложил крепость Тук-Караганскую (при мысе Тук-Карагане) и оставил в ней пензенский полк. В 120 верстах оттоле при заливе поставил он другую, Александр-Байскую, и оставил в ней 3 роты. Потом при заливе Красноводском, где мнил видеть прежнее течение Аму-Дарьи, заложил главную и в ней оставил Крутоярский и Гиддерев полк (в 300 верстах от Александро-Байской и во столько же от Астрабата)»[65]. Судьба этих полков была трагична, так гарнизон Красноводской крепости частично вымер от жары и отсутствия питьевой воды.
41. Неточность автора. Отряд Бековича достаточно благополучно дошел до Хивы, где успешно отразил нападение хивинцев. После чего хан выразил готовность принять условия Бековича, но действительно попросил разделить войска, чтобы их легче было снабжать продовольствием. В результате отправившийся на переговоры с ханом Бекович был убит, а его солдаты или перебиты, или пленены и проданы в рабство.
42. Существует версия, что особая ненависть хана к Бековичу объясняется тем, что он, кабардинский князь по происхождению и, соответственно, мусульманин, принял христианство, предав свою веру.
43. Надо иметь в виду, что трагедия царевича Алексея Петровича отнюдь не сводится к противостоянию отца и сына. Ее подоплека гораздо глубже, о чем подробнее рассказано в предисловии.
44. Царевич Василий Алексеевич Сибирский, потомок хана Кучума, был уличен в симпатиях к царевичу Алексею Петровичу и сослан в Архангельск. Его потомки лишились титула царевичей и стали называться князьями Сибирскими.
45. Маловероятно, чтобы это были головы стрельцов, казненных в 1698 г. У них не было никаких «знатных родственников», тем более что ситуация с обязательствами этих родственников представляется вполне сомнительной. Очевидно, речь идет о головах казненных в 1697 г. Цыклера, Соковнина и Пушкина. Это подтверждается рассказом Н. И. Кашина (см. настоящее издание, с. 596). Выразительной иллюстрацией нравов эпохи является и то, что эти головы запрещено было убирать в продолжение всего царствования Петра I, а Екатерина I не решилась нарушить запрет покойного супруга. По свидетельству Кашина, головы казненных, равно как голова Кикина и тело посаженного на кол несчастного любовника царицы Евдокии Федоровны капитана Глебова, были убраны только по приказу Петра II, т. е. в 1727 г.
46. Степан Глебов был капитаном, а не генерал-майором. Его вина состояла только в том, что он был любовником царицы Евдокии Федоровны, постриженной в монахини и содержавшейся в Суздальско-Пок-ровском монастыре, куда Глебов наезжал по делам службы. Царицу обвиняли в несоблюдении монашеского обета и связи с сыном, царевичем Алексеем Петровичем.