— Хватит, Милли, — сказала я своему отражению, стараясь подражать мамаше Мо. Вот кто умел изгонять бесов, в том числе и трусости. — Вовек в ванной не спрячешься.
А вот волосы мыть надо.
И мыла. Дважды. А они все одно остались черными и спутанными. И… белый мягкий халат, который единственно нашелся из одежды — Эдди обещал решить вопрос — нисколько не успокоил.
Я осторожно приоткрыла дверь и ничуть не удивилась, обнаружив графчика.
Графа.
К мужу стоит отнестись серьезно. Он сидел на белом диванчике и глядел в пустую кружку.
— На кофейной гуще гадаешь? — спросила я, потому что нужно было чего-то сказать.
Подозреваю, основное он узнал от Эдди. А я… я стою. С полотенцем на волосах. Мамаша Мо так закручивала, чтоб не просквозило. Тут, конечно, сквозняков нету, но с полотенцем все одно как-то спокойнее.
— Скорее думаю.
— Злишься? — не люблю недоговорок.
Я бы вот злилась, если по-хорошему. Да и… и должна бы, и странно, что не злюсь. Я ведь тоже не хотела замуж. Но…
— Нет, — он покачал головой. — Ничуть. Сам должен был бы подумать.
— Эдди говорит, что все не так страшно. Что надо просто изучить клятву и… и может, что-нибудь придумаем.
— Придумаем, — соврал Чарльз.
А я взяла и поверила.
— Там… вода есть горячая. Хорошо. Правда, одежды нет, но Эдди сказал, что купит на первое время. А потом уже сами.
— Как мы вообще сюда попали? — Чарльз отвел взгляд, а я вспомнила, что из той самой, упомянутой одежды, на мне только халат.
И это как-то… неудобно, что ли. Не в том смысле, что в халате, но просто вдруг подумалось, что он муж и вообще. А я в халате стою.
— Эдди привел. Сказал… сказал, что если творится неладное, то лучше сюда. Тут место приличное. И хозяин с Мастерами дружен. А стало быть, лишь бы кто не сунется. Но дорого, да…
Я замолчала.
— Это ничего, деньги — не проблема. Ты, наверное, голодна? А я все съел. Проснулся… знаешь, будто три дня как минимум ничего в рот не брал. Такой голод, — Чарли говорил нарочито бодро и за бодростью этой угадывалась та же ложь и нежелание говорить о том, что и вправду важно. Наверное, в другой раз я бы согласилась, что если человек говорить не хочет, то оно и не надо.
— Думаешь, ничего не выйдет? Клятву обойти и… и вообще? — я подошла к креслу и забралась в него с ногами. В халат укуталась поплотнее. Муж там или нет, но нечего пялится.
— Не знаю, — Чарльз выдохнул с облегчением. — Но скорее всего ты права, не выйдет.
— И что теперь?
Нет, я не ждала, что он прямо сейчас возьмет и ответит, скажем, что нисколько не расстроен и вообще всю жизнь мечтал о таком вот браке. Или что влюбился в меня с первого взгляда, а потому тихо страдал, не надеясь на взаимность.