Когда дуэт появлялся на собрании в полном составе, огня становилось больше. Как-то раз обсуждали создание положительного образа АКМ в глазах обывателей. Взявший слово первым Михаил быстро протараторил несколько предложений со словами «лопаты», «флаг», «дискотека» и «Харчиков». Ну, и с многократным «так сказать так», естественно. Сидящий рядом с ним Мусин поднял руку для следующего выступления. Все ожидали развития темы, однако Руслан на полном серьезе обратился к ведущему: «Переведите мне, пожалуйста, что сказал Семейкин». Товарищ Осипов честно предупредил, что это будет непросто, но все же сумел расшифровать, что суть предложения сводилась к проведению субботников с использованием символики организации под музыку горячо любимого нашим дуэтом красно-коричневого барда Александра Харчикова. Его песни они, кстати, постоянно распевали в публичных местах в пропагандистских целях.
Между собой у друзей существовало несколько излюбленных тем для разговоров. Во-первых, постоянно искали провокаторов, причем нередко подозревали и друг друга. Однажды даже ненадолго рассорились на этой почве. Нельзя не привести ключевой аргумент инициировавшего конфликт Мусина: «Михаил, я тебе звонил две недели назад, а ты мне не смог ответить. Что ты делал в позапрошлый четверг? Все с тобой ясно, ты предатель и провокатор! Михаил, ты змееныш!» Впрочем, довольно скоро конфликт был исчерпан, и наши друзья выдвигали друг друга в ЦК АКМ с формулировкой «отличается классовой бдительностью». Второй темой были отношения с прекрасным полом. И тут Пинки и Брейн превращались в Бивиса и Баттхеда:
«Михаил, ты вроде женщину завел. Ты скажи, там подержаться-то есть за что?»
«Так сказать так, да бабенка, как говорится»
«Ты, Михаил, от вопроса товарища не увиливай! Подержаться-то есть за что или нет, прямо отвечай!»
Под напором товарища Семейкин тогда признал, что подержаться особо не за что. Но друзья не унывали и постоянно продолжали поиски интима. Руслан учил Михаила «проявлять революционную решимость» при хватании девушек за ягодицы, а Михаил объяснял ему свою «теорию проноса» — смысл заключался в проносе девушек в юбках вниз по эскалатору метро особым способом. Вживую этого никто, слава богу, не видел.
При всей адовости этой сладкой парочки, представить себе московский АКМ без них невозможно. Они старались участвовать во всем и действительно были готовы пострадать за свои политические убеждения:
— Ты смотри, Серега, это не случайно, что мы у тебя есть. СЕмейкин — СЕрп, а МУсин — Молот! И не беда, что у Руслана тут не совсем точно совпали буквы. Секретное оружие в их лице у нас явно было.